Принц и злая ведьма
Шрифт:
– Если за три минуты меня кто-то успеет спросить, я передам, - коротко улыбнулась дяде Васе и, картинно махнув ручкой, села в свою ласточку. Захлопнула дверь и повернула ключ. Мотор привычно и сыто заурчал. Идеально состояние, приятно слушать.
Краем глаза заметила, как дядя Вася тихо похромал в сторону небольшого двухэтажного домика администрации яхт-клуба. Сняла машину с ручника и...поставила обратно. Заглушила мотор, несколько раз стукнулась затылком о спинку кресла и, громко цокая каблуками по асфальту, отправилась отучать принца от вредной привычки.
***
***
Он, действительно, был на яхте. Сидел на белом диванчике, небрежно облокотившись локтем на столик. Рядом уже заполненная окурками пепельница, между пальцами зажата очередная сигарета с тяжелым запахом. Явно не четвертая. Легкий ночной ветерок трепал волосы и поднятый ворот рубашки.
Прежде чем пройти по трапу пришлось избавиться от высоченных каблуков - еще не хватало ноги переломать. Мои тихие шаги парень то ли не слышал, то ли не хотел слышать - кто его разберет. Я замерла на краю и поежилась, то ли это нервное, то ли во всем виноваты прохлада и чуть влажная футболка.
– Ты здесь, - спокойная констатация факта. Равнодушный тон. Морщинка между бровями, поджатые губы.
– Можно взойти на борт, капитан?
– вялая попытка пошутить.
– Если я скажу нет, ты уйдешь?
– грустная усмешка. Затянулся сигаретой и выпустил дым.
Вместо лишних разговоров подошла, швырнула туфли в дальний конец открытой палубы и решительно вырвала у принца сигарету. Затушила в пепельнице.
– По какому поводу гробим свое здоровье?
– Я думаю, - спокойно отозвался парень, но следующую сигарету не достал.
– Хорошо, что ты умеешь, - не сдержала сарказм.
Вот так картина маслом. Ночь, слегка покачивающаяся на волнах яхта, печальный принц и я стою, глядя на него сверху вниз. Зачем только пришла? Ехала бы сейчас домой. Погуляла с Бадди, приняла горячую ванну, залезла под мягкое одеяло и уснула здоровым сном уставшего человека. Но нет, потянуло на сказочную благотворительность, сердечко трепыхнулось: как же там мой принц в одиночестве страдает, надо ему помочь. Усугубить страдания.
– Шаг вперед сделай, - спокойная то ли просьба, то ли, ничего себе, команда.
– Что?
– я чуть не закашлялась.
– Шаг вперед сделай. А, хрен с тобой… - понял, что от меня ничего не добьется, приподнялся и, резко обхватив рукой за талию, притянул к себе. Сел обратно, молча уперся лбом мне в живот. Попыталась вырваться, но рука на талии вцепилась в меня насмерть. Пришлось стоять, наслаждаясь неожиданным, рождающимся в глубине души, теплом.
– Громов, что с тобой, м?
– спустя несколько минут я нарушила молчание.
– Думаю. Зачем я тебя домой притащил? Зачем во все это втянул? Мог же жить спокойно, - потерся лбом о живот.
– Жалеешь?
– мерзкое осознание. Это непередаваемое чувство, когда ты по-настоящему злая ведьма, раз причиняешь боль любимому человеку.
– Ты даже не представляешь как, - обнял еще крепче.
– Я не хочу быть, как они. Не хочу.
“Эту истерику пора прекращать,” - подумала одна скромная блондинка в период ПМС. Вот без шуток, согласно всем законами природы буянить полагалось мне, но крышу почему-то сорвало у моего невольного венценосного сожителя.
Не долго думая, сделала еще шаг вперед и села верхом на его колени. Коснулась волос, пропустила их между пальцами, не удержалась. План был совершенно другим. Запустила руку в волосы на затылке и с силой оттянула назад, заставив поднять на меня слегка потерянный взгляд. Марк поморщился. Больно, да? Так я ведьма, дружок, не принцесса. За нежностями не ко мне.
Заглянула в чуть потемневшие карие глаза.
– Как кто ты не хочешь быть, Громов? Что за попытка спрятаться в шкафу? Нарнию ищешь?
Парень хотел наклонить голову, но я удержала за волосы. Глаза в глаза. Никуда ты не денешься, мой принц, пока не расколешься. Губы покалывало от желания поцеловать его, но запах табака бесил. Взамен прикоснулась губами к кончику носа. Дорожка медленных поцелуев вверх. Последний в идиотскую складку между бровями. Тоже мне мыслитель.
– Ты видела сегодня Германа. Он умирает без неё, сгорает заживо. Из-за ревности отец допустил автомобильную катастрофу, в которой погибла мама. Двадцать лет я смотрел, как он сжирает себя изнутри и превращается из человека в робота. Я не хочу так, - дыхание тяжелое и глубокое. Я не отпускала его взгляд ни на секунду, снова растворялась в нем, падая в бездну боли и страха.
– Сорваться однажды из-за собственного темперамента, погубить тебя, а потом мучиться. Долго. Болезненно.
– Принц, ты дурак?
– улыбнулась и, вопреки всему, коснулась его губ своими. Медленно и нежно. Хотела успокоить и сказать, что бояться нечего, все будет в порядке. Ответил. Спустя несколько бесконечно долгих секунд Марк ответил на поцелуй. Руки легли на бедра. Медленное, дразнящее движение вверх.
Зазевалась и сама оказалась опрокинутой на белый кожаный диванчик. Очень узкое сидение для двоих, но у меня тут мужчина сверху - больше места не нужно.
– Полный идиот, - короткая улыбка и новый поцелуй.
Уперлась ладонями в грудь, чуть отталкивая его.
– Всё будет в порядке и нечего косить под Нострадамуса. От меня ты так легко не отделаешься, понятно? Слышишь?
– кажется, парень соображал сейчас слабо. - Эй, задница венценосная! Я с тобой на серьезные темы говорю, перестань пытаться меня поцеловать!
– Ведьма, - ругнулся Марк и замер, теперь была его очередь рассматривать меня с высоты.
– Трусливый принц, - потянулась и укусила его за подбородок.
– Хватит заморачиваться. Хорошая песня про “Если у вас нет собаки, её не отравит сосед”, но как же глупо. Отвергать что-то важное, боясь это потерять. Так можно и машину не покупать, боясь погибнуть в автокатастрофе. В любую секунду из-за поворота вывернет пьяный придурок на бензовозе и всё.
– Одно дело, если пострадаю я. Другое ты, - выдохнул Марк.
– Так я тоже за рулем езжу, Громов, - усмехнулась, - и не собираюсь бить по тормозам, если на перекрестке зеленый свет. Не знаю, есть ли за углом потерявший управление бензовоз, но готова рискнуть вместе с тобой. Потому что нельзя всю жизнь бояться призрачной угрозы, бояться гнать на полной скорости из-за призрака охреневшего бензовоза. Это не жизнь, Громов. Жизнь, наполненная страхом, не жизнь. Любить надо, Марк. Без страха. Просто любить, а там разберемся.