Принц Крови
Шрифт:
Такое предположение было более, чем вероятно. Поэтому рыцарь промолчал, не мешая королю размышлять.
— Если принять наш подсчёт верным, — продолжал между тем тот, — то это значит, что под стенами города стоит сейчас шесть легионов или примерно тридцать шесть тысяч человек.
— Да, сир, — согласился сэр Кломет. — Я пришёл точно к такому же выводу.
— Тридцать шесть тысяч вымотанных длительным переходом легионеров против тридцати тысяч свежих отдохнувших гоблинов и пяти сотен огров! — король нахмурился и на несколько мгновений опустил голову вниз. Затем, снова подняв взгляд, посмотрел бывалому воину прямо в глаза. — Как ты думаешь, Кломет, многие ли из наших воинов увидят завтра рассвет?
Рассуждения короля были насколько справедливы, настолько же и не уместны в сложившейся ситуации. Но рыцарь великодушно простил своему монарху его минутную слабость: он помнил, какое несчастье совсем недавно обрушилось на его голову, и как тяжело тот его переживал.
— Это не имеет никакого значения, сир, — мягко ответил он. — Мы стоим на своей земле, а по ней сейчас топчется гнусный коварный враг! И как бы много ни было этих тварей, но сегодняшний день — будет последним днём в их никчёмной поганой жизни.
— Ты прав, Кломет, — король покачал головой. Вдруг губы его сжались так сильно, что побелели, и он ударил своим огромным кулаком по столу. — Прости мне мою минутную слабость: ты тысячу раз прав! Готовь войско: мы придём на помощь нашим легионам, как только для этого сложится благоприятная ситуация! И я лично его возглавлю.
— Слушаюсь, Ваше Величество! — рыцарь учтиво поклонился.
— От Алекса вестей нет?
— Нет, Ваше Величество, — взгляд рыцаря с беспокойством скользнул в сторону: он и сам сильно за него переживал. — Пока что никаких вестей.
— Что ж, будем надеяться, что он появится в своё время. А пока же мы будем действовать сами.
***
Гоблины выходили через восточные ворота, и люди им не пытались препятствовать, из чего следовало, что они тоже предпочитают принять бой на открытой местности. Построившись в шеренгу, глубина которой составляла привычные для них десять рядов, варвары двинулись навстречу легионерам, расположившимся на вершине соседнего холма.
В первых рядах шли копьеносцы. За ними, вращая страшными боевыми топорами и палицами, следовала тяжёлая пехота, подбадривавшая друг друга ритмичными криками и рыком. Замыкали же их боевые порядки стрелки.
Люди, в свою очередь, тоже были готовы к столкновению. Главную ударную силу здесь составляли восемнадцать тысяч копейщиков. За ними шли шесть тысяч опытных мечников и столько же лучников. Ещё шесть тысяч всадников и триста рыцарей — цвет воинства Гардарона и его самая грозная боевая сила — находились в резерве и должны были ударить во фланг гоблинской армии, когда для этого придёт подходящее время.
***
Лучники сделали по нескольку залпов с обеих сторон. Тысячи стрел взмывали в воздух, описывали длинную дугу и со страшным зловещим свистом обрушивались на головы бойцов с такой силой, что некоторые даже умудрялись насквозь пробивать щиты вместе с теми, кто ими в этот момент прикрывался. Пронзённые воины падали на землю, но их место тут же занимали другие.
Тем не менее, и одни, и другие умело защищались; а расстояние, отделяющее противников друг от друга, было настолько незначительно, что эти обстрелы не нанесли значимого урона ни одной, ни другой стороне. Плотно закрывшись щитами, гоблины подходили всё ближе и ближе. Земля вздрагивала под их ногами, а люди продолжали стоять на месте, ожидая, пока дистанция сократится до минимума.
И вот, когда между врагами оставалось около сотни метров, легионеры двинулись вперёд. Постепенно набирая скорость, они, объединённые общим порывом, перешли на бег. Людской вал нёсся вниз по склону холма, и со стороны могло показаться, что это вовсе не живые существа, а две грозные лавины неумолимо катятся навстречу друг другу. Расстояния неуклонно сокращалось, пока противники, наконец, не сшиблись по всему фронту длиной в километр.
Раздался ужасающий грохот. Звон оружия, треск ломающихся щитов и копий, крики напирающих задних рядов, вопли раненых и умирающий — всё это потонуло в оглушающей какофонии звуков набирающей силу битвы.
Передние ряды противоборствующих армий были буквально смяты и раздавлены, словно бы попали между молотом и наковальней. Копья, проталкиваемые между щитами, иногда пронзали насквозь двух, а то и трёх, противников сразу, накалывая их словно куски мяса на шампур. Мёртвые тела падали на землю под ноги сражающимся, но их место снова занимали товарищи.
Бой разгорался, понемногу перерастая в ситуативные битвы и тем самым растягивая фронт ещё шире. В центре билась тяжёлая пехота: мечники-легионеры ни шагу не уступали могучим гоблинам, виртуозно отвечая на тяжёлые удары их топоров и палиц быстрыми и смертоносными движениями своих мечей. Но, в общем, пока что ситуация здесь была равная: ни одна из сторон не желала уступать инициативу.
***
Сэр Есифер наблюдал за сражением с вершины холма. Вестовые, постоянно сновавшие в разных направлениях, то и дело доставляли ему сообщения о ходе сражения либо спешили с его собственными распоряжениями в те или иные участки кипящей битвы.
Сейчас он видел, что на правом фланге легионерам удалось прогнуть линию обороны противника, и тот начал отступать назад.
— Конному резерву атаковать правый фланг!
Приказ был незамедлительно доставлен по назначению, и шесть тысяч свежих, ещё не вступавших в битву, кавалеристов ринулись вперёд.
Всадники опрокинули гоблинов: удар пришёлся в незащищённый фланг. Боевые порядки были разрушены, и враги в ужасе бежали, понеся большие потери. Всадники догоняли бегущих и убивали их безо всякого сожаления. За считанные полчаса было вырезано около пяти тысяч из числа неприятельских воинов.
***
Тем временем, пока правое крыло легионов триумфально громило врага, на левом фланге события разворачивались с точность до наоборот. Здесь уже великаны атаковали легионеров в незащищённый тыл. Мощные удары огромных дубин, наносимые ограми, расшвыривали людей в разные стороны, ломая при этом кости, дробя черепа и заставляя пятиться назад и отступать.
Таким образом, в то время как правый край армии Гардарона успешно продвигался вперёд, левый — отступал. В итоге, в какой-то момент, фронт битвы развернулся под прямым углом относительно первоначального положения. Обе стороны понесли потери, при этом, по-прежнему не потеряв собственной боеспособности. Сейчас они перегруппировывались, готовясь вновь сойтись в бескомпромиссной схватке.