Принц льда и крови
Шрифт:
Вернувшись в гостиную, я в ужасе замерла и чуть не выронила Книгу Вечности из рук. Артур склонил кудрявую голову над грудью незнакомца, вслушиваясь в удары его сердца.
– Он… – начала я и замолчала.
– Феец жив… Пока, – поспешил успокоить меня брат.
– Закрой все окна и задвинь шторы, – быстро скомандовала я, слегка успокоившись.
Артур бросил задумчивый взгляд на книгу в моих руках и предупреждающе оскалился:
– Нет, Агнес, даже не думай об этом. – Брат предостерегающе погрозил указательным пальцем. – Я не позволю тебе снова использовать магию, не позволю разрушить
Я сильнее прижала мамину книгу к груди. Ирис лежал на мягком коврике возле камина. Прижав уши к голове, пес внимательно наблюдал за нами.
– Ты не видишь, насколько серьезна его рана? Бинты и теплая водичка тут не помогут, а отвезти фейца в больницу мы не можем. Как только люди поймут, что он не из нашего мира, то закроют его в клетку и станут проводить над ним опыты.
– Ты пересмотрела блокбастеров, – укоризненно покачав головой, парировал брат.
Я подошла вплотную к столу. Бледная кожа незнакомца начала отливать синевой, цвет его губ сравнялся с тоном прекрасного лица.
– Артур, я должна использовать чары фейри. Парень потерял слишком много крови, у нас просто нет времени искать иной способ ему помочь, – взглянув на перекошенное от беспокойства лицо брата, сказала я.
– Но ты ведь никогда не пользовалась книгой и…
– Ошибаешься, братец, – сквозь зубы процедила я, не давая ему закончить очередной довод.
Мозг беспощадно подкинул мне самое тяжелое воспоминание. Я знала, какое заклинание искать, знала, как спасти фейца, знала, на какой из обветшалых со временем страниц оно находится. Двадцать лет назад на моих руках умерла мама, я сидела возле ее остывавшего тела и проклинала себя и весь мир за то, что не успела. Я не успела ее спасти.
Меня словно ударили под дых, выбивая остатки воздуха из саднящих легких, старая душевная рана снова начала кровоточить.
Заклинание Жизни, всю ночь я читала и читала его, плача над окровавленным трупом, но оно лишь исцеляло раны, даже смертельные, но, увы, не способно было воскрешать мертвых.
Артур вздрогнул – видно, и его одолели горестные мысли; он послушно отошел от парня, распростертого на нашем столе, уступая мне место.
– Достань шалфей и розмарин. – Жестом я указала брату на нижний ящик кухонного гарнитура.
Эти травы усиливают действие заклинания. После нападения я детально изучила книгу и научилась некоторым магическим премудростям и теперь всегда хранила нужные ингредиенты в доме.
– Розмарин необходимо приложить к ране, – сказала я брату, и он осторожно прижал листья к поврежденным участкам.
Артур помог мне до конца освободить торс фейца от одежды, стянув с него грязный плащ и камзол, насквозь пропитавшиеся кровью.
Заклинание требовало большой затраты жизненной энергии и сосредоточенности. Поэтому, сделав все, что я попросила, Артур и Ирис покинули гостиную, оставив меня наедине с незнакомцем.
Шалфей я аккуратно
Погрузившись вглубь разума, я освободила потоки магической силы и, накрыв ладонями листья розмарина, принялась читать заклинание. Оно тут же начало действовать – на лице фейца отразилась боль, с его лба каплями покатился холодный пот, тело изогнулось дугой, и парень тихо застонал.
Под моими руками, прижатыми к ране, вспыхнул яркий свет. Во рту пересохло, сердце начало бешено колотиться в груди. Мне было уже знакомо это состояние, я знала, что скоро меня начнет трясти. Столько раз я проходила через это в ту страшную ночь, когда не стало мамы.
Бросив мимолетный взгляд на обнаженный торс фейца – на другой просто не хватило сил, – я с облегчением отметила, что края раны начали понемногу стягиваться, поддаваясь заклинанию.
Меня знобило, я вкладывала в слова все свои внутренние силы и жизненную энергию, буквально отдавая раненому часть себя. Наконец его дыхание выровнялось, грудь начала вздыматься уже не так поверхностно. Поток крови, заливавший деревянный стол, остановился, а смертельная рана практически полностью исчезла, оставив на своем месте небольшую багровую полосу, напоминавшую тонкий порез.
Голова шла кругом, я еле стояла на ногах. Заклинание Жизни – сильная магия, даже чистокровного фейца она истощает и изматывает, – что уж говорить обо мне, несчастной полукровке.
Тошнота волнами подступала к горлу, я еле сдержала рвотный позыв, глубоко вздохнув.
Губы блондина порозовели, они больше не сливались с его бледным лицом. Прислушавшись к биению его сердца, я с удовлетворением отметила четкие, сильные удары…
Чьи-то теплые, сильные руки обняли меня за плечи, не позволяя осесть на пол. Меня колотило, ватные ноги подкашивались. Не церемонясь, брат подхватил меня на руки и понес в мягкое кресло, стоявшее возле камина.
Он что-то говорил, в его мягком голосе звучала тревога, но я слышала его сквозь призму сознания, не разбирая слов.
Брат пронес меня мимо круглого зеркала, висевшего над камином. Я бросила усталый взгляд на свое отражение и поморщилась: моя кожа побледнела, черты лица заострились, длинные черные волосы потеряли блеск, а под ярко-зелеными глазами проступили синяки.
Артур осторожно усадил меня в кресло, я обессиленно откинулась на высокую спинку, прикрыв глаза. Брат накинул мне на ноги плюшевый плед и подал в руки горячую чашку ароматного чая с бергамотом.
Сделав согревающий тело глоток, я едва довольно не замурлыкала, как кошка, растянувшаяся у камина. Ирис запрыгнул мне на колени и свернулся калачиком, я потрепала его за ушком.
– Спасибо, Артур, – поблагодарила я брата, еле ворочая языком.
– Дура ты, Агнес. Хлебнем мы еще проблем из-за этого красавца, и нам очень повезет, если он не убьет нас сразу, как только придет в себя. – С этими словами Артур вышел из гостиной, и я тут же провалилась в сон.