Принц Лжи
Шрифт:
На секунду Гвидион увидел все происходящее с поразительной ясностью, которую ему не мог даровать даже волшебный шлем Гонда. Щит долга не позволял добраться до него самым страшным ужасам, которых призвали на помощь привидения. И до тех пор, пока он будет верен своей клятве, никаким кошмарам его не одолеть.
Привидения отступили под его взглядом, словно пораженные страхом, а затем метнулись в темноту, как летучие мыши, снова скрываясь в утробе Дендара.
Все за исключением того кошмара, который принадлежал Гвидиону.
Этот жуткий призрак остался – рыцарь видел перед собой всадника-туйганца с лицом,
– Я знаю тебя, – сказал Гвидион, – и больше никогда от тебя не побегу.
Ночной кошмар исчез, а Дендар упал без сил.
– Хватит, – скорбно произнес Змий. – У меня больше нет против тебя оружия. Я сделаю, как ты просишь.
Ночной Змий открыл огромную пасть, и Гвидион увидел свет красного неба. Он осторожно высвободил меч и, обойдя клыки Змия, спустился на землю, соскользнув по гладкой губе. От лат остался только один пояс для меча, истертый в нескольких местах, но все же еще вполне пригодный. Бриджи были покрыты змеиной слюной, а толстая куртка превратилась в лохмотья. Доспехи были уничтожены, потому что Гонд, когда делал их, не учел силу ночных кошмаров.
– Освободи кошмары тех горожан, что защищают сейчас замок Праха, – сказал Гвидион. – Так мы скорее всего покончим с этой войной.
– А заодно посеем в этом королевстве другой вид безумия, – прошипел Ночной Змий. – Горожане не разделяют твоей доблести, душонка. Они наверняка лишатся разума, если увидят кошмары из их земной жизни.
– А если это будут кошмары других людей?
– Тогда страх будет гнать их неизвестно куда, до тех пор, пока они не упадут, – радостно сообщил Дендар.
Гвидион убрал в ножны меч.
– Действенное средство, – сказал он, – но для Кайрика кошмар должен быть его личным.
– Нет, – сказал Дендар, уползая в глубину пещеры. – Мне редко попадаются такие лакомые кусочки, так что без борьбы я не отдам кошмар Кайрика. Даже если мне не одолеть тебя, Гвидион, то твои соратники, скорее всего, не будут такими непобедимыми, – сказал Змий, давясь от смеха. – А, кроме того, восстание так близко к кошмару Кайрика, что он и разницы-то особой не увидит. Тебе нужен Келемвар Лайонсбейн, а он… Впрочем, ты сам скоро все узнаешь.
Ночной Змий широко раскрыл пасть, вывернув нижнюю челюсть, и оттуда вырвался рой ночных кошмаров. Они молча обогнули Гвидиона, а тот склонил перед Дендаром голову:
– Даю тебе слово, боги поступят с тобой по справедливости, кто бы ни стал править в этом аду.
– В твоем обещании больше смысла, чем ты думаешь, – сказал Дендар, поблескивая в темноте желтыми глазами. – Тем не менее, ловлю тебя на слове.
Удаляясь от пещеры, Гвидион подумал, что его следующий бой может оказаться последним, ведь он предстанет перед богом Смерти и его самыми сильными слугами, даже не имея доспехов. Мысль промелькнула в его сознании, но ее тут же прогнало прочь мощное чувство долга. Гвидион испытывал
В окружении безмолвных призрачных кошмаров Гвидион перешел на бег, но на этот раз он бежал навстречу битве.
Келемвар Лайонсбейн с трудом пробирался по болоту, по пояс увязнув в черной тине. Зловоние от вязкой жижи напоминало ему о мусорных кучах в Арабеле жарким летним днем. Он даже потряс головой, когда ему пришло на ум это сравнение. «Вот твоя награда за то, что долгие годы служил наемником, – с горечью подумал он. – Ты можешь узнать чуть ли не полдюжины городов Фаэруна по зловонию их мусора».
– Сокрушитель Богов! – закричал он, остановившись и приложив ладони ко рту, – Сокрушитель Богов? Хватит игр, будь ты проклят. Покажись!
Красный туман продолжал кружить над головой, опускаясь клоками на поверхность топи, но дух меча по-прежнему где-то прятался.
Вязкая грязь заползла в тюрьму Келемвара несколько часов назад. Поначалу Келемвар решил, что это очередная пытка, посланная ему Сокрушителем Богов, но потом он передумал, когда трясина подступила к груди и не собиралась снижаться. Вскоре Кел покинул пределы своей тщательно созданной камеры в поисках грунта повыше; если меч затеял с ним игры, то одна эта уступка означала бы, что Сокрушитель Богов объявляет о своей победе. Но болото продолжало углубляться, поглотив даже те несколько сухих пятен, которые Келу удалось обнаружить на бескрайней равнине. Теперь вязкая грязь покрыла все вокруг, где-то она была поглубже, где-то помельче, но везде липкая и мерзкая.
С небес донесся жуткий стон. Келемвар вздрогнул от внезапного шума и по привычке принял боевую стойку. Рука его невольно потянулась к эфесу меча, которого не было. Воин испытал легкую досаду, что солдатская выучка до сих пор дает о себе знать, но тут же перестал об этом думать, так как над головой появились оборванные, пронзительно орущие души.
– Еще одна битва, – пробормотал Кел. Он заскрежетал зубами, увидев искаженные от боли лица и услышав мучительные крики. Среди этих душ не было коренных жителей Города Раздоров, только людские тени. Кел решил, что Кайрик, должно быть, подавляет очередной бунт среди жертв своего царства. Как все прочие односторонние битвы против Лживых, скоро она должна закончиться, и тогда меч насытится своими пленниками.
В душе Келемвара возродилась надежда. Наверное, боги, в конце концов, спровоцировали восстание в Городе Раздоров!
Келемвар воздел к небу кулаки.
– Справедливость! – прокричал он, и этот крик прозвучал эхом воплей обреченных душ. – Мы добьемся справедливости!
Из глубины трясины вырвалась огромная, размером с замковые ворота, книга. «Кайринишад» – гласило название, выведенное кроваво-красными буквами.
Проклятый фолиант поднялся вместе с туманом, орошая все вокруг грязными каплями. Кел закрыл лицо могучими руками и выругался. Когда он снова взглянул наверх, то увидел священные символы, вырезанные на черной коже переплета, в центре которого усмехался череп. На глазах у Кела череп начал меняться, приобретая черты Кайрика. Лицо бога Смерти с орлиным носом смотрело на отвратительный ландшафт и мириады душ, проносящиеся по воздуху, но было ясно, что он ничего не видит.