Принц на белом кальмаре

Мигель Ольга

В лаборатории везде — на каждой полочке, на каждой поверхности, — стояли приборы, амулеты и всякие предметы разной степени непонятности. Тем не менее блокнот Зайлы мой взгляд выхватил сразу. Он лежал на большом каменном столе, со всех сторон декорированном узорами, выложенными из пурпурных ракушек.

— И что мне делать? — неуверенно поинтересовалась я, робко подойдя к столу в смутной надежде, что Клайк не велит ложиться на этот самый стол и ждать, пока он принесет меня в жертву блокнотику. Да, блокнотику… наверное, быть принесенной в жертву блокнотику особенно обидно. Не морскому чудищу, не древнему богу и даже не злобному призраку, а всего лишь блокнотику.

— Надень это на указательный

палец, — скомандовал Клайк, перебивая поток моих бредовых мыслей, и протянул мне серебристое кольцо с прозрачным серым камушком. — Нет-нет, камнем вниз! — поправил чародей, когда я уже нацепила было его на палец.

Перекрутив кольцо в нужное положение, я посмотрела на Клайка, который посыпал блокнот искрящимся синим порошком.

— А теперь успокойся, сосредоточься и положи на него руку так, чтобы палец с кольцом коснулся замка, — проговорил он, внимательно наблюдая за последними песчинками, опускавшимися на переплет.

Сделав глубокий вдох, я медленно выполнила инструкцию чародея и удивленно охнула, когда увидела, как серый камушек потянулся вниз, словно расплавленная смола. Проникнув в замок, он легко принял его форму, и я почувствовала, как текучая масса затвердела.

— Замечательно, — прошептал Клайк, напряженно наблюдая за процессом. — Теперь осторожно поверни ладонь по часовой стрелке.

Я сделала это, и у меня в глазах потемнело. Будто из глубин сознания я услышала громогласный рев. Дикий, яростный, совершенно неистовый. Казалось, он взывает ко мне, снося все на своем пути, сметая города, обращая в пыль коралловые рифы, разнося вдребезги морские скалы. А достигая меня, ударной волной разбивает мои кости, срывая с них плоть.

— Ира! Ира! Скажи что-нибудь! — услышала я сквозь тошнотворное головокружение, которое вытеснило из головы все, что я могла бы воспринимать.

Тело казалось невыносимо тяжелым, в глазах мелькали темные вспышки. Я чувствовала противный, резкий запах воды вокруг меня. Но на удивление он помогал мне прийти в сознание.

— Брайн? — прошептала я из последних сил, увидев перед собой лицо принца, у которого, кажется, лежала на руках.

Мне очень хотелось дотянуться до этого лица ладонью, но я не могла пошевелить и кончиком пальца. Даже резкий запах начал словно отдаляться от меня, а усиливающееся головокружение снова затаскивало обратно в черноту.

— Что это еще такое? — бросила Зайла, брезгливо вздернув бровь.

— Мой небольшой подарок, — прошептал Рибер ей на ухо.

— Странные у тебя подарки, — хмыкнула девушка, рассматривая смазливого юношу, привязанного к большому каменному столу за руки и ноги — так, что нелепо брыкающееся худощавое тело напоминало морскую звезду, в которую то и дело тыкали острой палкой.

— Все для тебя, — ухмыльнулся чародей. — Ты ведь узнала его, правда? Того самого своего «друга детства», который при взрослых делал вид, что вы так замечательно ладите. И все ему, конечно же, верили, ведь у него были такие красивые честные глаза! Но стоило вам остаться наедине, и он тут же начинал унижать тебя, издеваться. А ты боялась рассказать родителям. Так продолжалось, пока он не переехал с семьей в другой город. Наверное, ты даже не думала, что встретишь его снова… но я ведь твой личный волшебник, Зайла! — прошептал Рибер, игриво лизнув тонкую шею.

— И что прикажешь с ним делать? — поинтересовалась девушка с каменным выражением лица.

— Что хочешь, — улыбнулся мужчина и, достав из-за спины большой острый нож, вложил его в изящную руку. — Это же твой подарок.

— А ведь отличный подарок, — прошептала Зайла с жуткой улыбкой.

Лежащий на столе парень, неистово мыча сквозь кляп, в ужасе вытаращил яркие зеленые глаза… необычный цвет которых я сразу узнала.

— Это была не я!!!

Сидя в постели, я в ужасе смотрела на свои дрожащие руки. Но как я в них не всматривалась, мне мерещилась кровь, которая покрывала их тонкой пленкой. И хоть соленая вода раз за разом смывала ее, они все равно были алыми.

— Все это было не со мной! Я не делала этого, не делала! Не делала!!!

— Ира! — испуганно закричал Брайн, вломившись в комнату.

Мигом оказавшись возле моей кровати, он крепко-крепко обнял меня. И, чувствуя его грудь щекой, ощущая его пальцы в своих волосах, я наконец смогла осознать, что ужасный сон закончился.

— Тише, все хорошо, — прошептал парень мне на ухо, ласково гладя меня по голове.

От прикосновений его ладоней уходили боль, страх и паника. Я бессознательно обняла Брайна в ответ, судорожно вцепившись пальцами в его тонкую, такую приятную на ощупь рубашку.

— Я не знаю, что делать, Брайн, — пробормотала я, только сейчас — просто потому, что мне так страшно, — позволяя себе насладиться теплом его груди, которое ощущала сквозь рубашку. — Мне так хотелось узнать что-нибудь о Зайле, а теперь я понимаю, какая это была ошибка. Знать, видеть, чувствовать все это невыносимо! Кажется, я сойду с ума, понимая, какие ужасные вещи она творила. И ведь… ведь все делали эти самые руки, Брайн! — всхлипнув, прошептала я, сильнее сжимая пальцы на белой ткани. — Эти руки, это тело… оно такое мерзкое, что мне хочется разорвать его на себе от осознания того, что теперь вся эта мерзость относится и ко мне! Она, словно противная масляная пленка, заволокла меня, и ее не отмыть. Садистка и жестокая убийца, развратница, злобная морская ведьма… это все я, Брайн! Это все я!..

— Не ты, — решительно проговорил принц мне на ухо, сильнее прижав меня к себе. — Ира, послушай, не важно, что сейчас ты находишься в ее теле, это не делает тебя ею. И никак не приписывает тебе всего того, что делала она.

— Спасибо, что утешаешь меня… — всхлипнула я.

Но Брайн меня перебил:

— Я не утешаю тебя, просто констатирую факт. Как неуязвимый для чар, я постоянно имел дело с Зайлой по поручениям стражи. И когда я впервые увидел тебя, то сразу понял: ты — это не она. Нисколько. Можешь менять тела сколько угодно, я все равно буду видеть именно тебя: твою застенчивую улыбку, чудный взгляд, растерянные, немного неуклюжие жесты, а еще — искренность и доброту, которые излучает каждая фибра твоей души. Влезай в тело хоть злобной ведьмы, хоть пошленькой певички, хоть мрачной дамы в черном, обвешанной железными шипами. Это все равно будешь именно ты, и узнавать я буду именно тебя, даже если каждый день на тебе будет новая личина. Потому что ты — это ты, единственная во всем мире, хоть на суше, хоть на морском дне. Слышишь меня?

Все, что у меня получилось, это неуклюже кивнуть. А еще — отчаяннее прижаться к нему всем телом. Так, чтобы как можно сильнее чувствовать, как наши обезумевшие сердца колотятся в одном ритме — удар в удар.

6. Пик контрастов

— Неожиданная встреча, — пробурчала я, инстинктивно отшатнувшись.

— Надеюсь, неожиданность приятная? — расплываясь в улыбке, поинтересовался Флайк.

— Нет, — резко ответила я, моментально добавив к его радостно-слащавому выражению лица пару ложек лимонной кислоты.