Принц на Новый год
Шрифт:
Не готов. Волнение жаром обдавало лицо и опутывало слабостью ноги. Так же, как во сне, что-то очень важное крутилось в сознании, но никак не проявлялось целиком. Браслеты, невеста, Надежда.
— Я не ходил к ней с предложением, — едва слышно пробормотал принц, — мы знакомы-то всего два дня.
— Иногда и двух ударов сердца достаточно, — улыбнулся наставник. — Слушай его, оно не обманет.
Уже обмануло. Привело к той, на ком наследник трона Эллады никак не мог жениться. Жестоко посмеялось над ним.
— Ты проверь её потенциал, — продолжал улыбаться Григориус. — Если он равен твоему или чуть меньше, это даст тебе преимущество на поединке.
— Какое? — в груди затеплилось предчувствие разгадки.
— Возвращайся домой, мальчик, — ласково сказал наставник, — вместе с избранницей. Я всё вам покажу.
— Я подумаю. Мне нужно время. Доброго здоровья, до встречи.
Димитрайос стёр ладонью портальное окно и схватился за голову.
Безумие. Никогда у жительницы обезмагиченного мира не будет потенциала. Ему неоткуда взяться. На Землю не падала звезда, отец не спасал здесь свою дочь, легенда не повторилась.
«А если попробовать? — будто кто-то шепнул на ухо. — Что ты теряешь?»
Надежда
Как бы я не чувствовала себя накануне, но утром тридцать первого декабря при любой погоде и в любой ситуации я просыпалась с мистическим предвкушением чуда. По-настоящему волшебным настроением. Хотелось порхать по квартире, творить праздничный ужин, смотреть по телевизору любимые фильмы и мурлыкать под нос восторженные глупости. «Птица счастья завтрашнего дня прилетела, крыльями звеня. Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня».
Не совсем новогоднее, но в точку. А что у нас по первому каналу? Где мои «Чародеи»? В прошлом году эти телевизионные редиски, эти нехорошие люди в руководстве каналов решили, что «Ирония судьбы» всем приелась. Ага. Революцию устроили. Практически забрались на броневик и сказали: «Хватит это терпеть!» И не показали любимый фильм.
Наивные. Не у одной у меня салаты резко перестали резаться и вкус зелёного горошка пропал. Нельзя посягать на святое! Это же условный рефлекс. Тук-тук-тук ножом по разделочной доске, а на заднем плане: «Какая гадость. Какая гадость эта ваша заливная рыба». Но я вышла из положения. Включила фильм с ноутбука и наслаждалась пьяным Ипполитом с его увековеченным: «О. Тёпленькая пошла».
Боже мой. Стоит вспомнить — и уже хорошо. А ведь ещё Димитрайос не проснулся. Я одна сидела на кухне. Это значило, что моё состояние приближалось к нирване. Не знаю, как другие женщины, а я в редкие моменты единения с процессом приготовления пищи чувствовала себя по-настоящему комфортно. Будто все гендерные стереотипы и общественные установки выполнены, а на заднем плане кто-то неистово мне аплодирует. «Молодец, Надя, так держать Надя». И я такая ручкой машу, как Марфа Васильевна из «Ивана Васильевича». Ой, ну что вы, что вы.
Кажется, я беззвучно хохотала сама над собой. Но вдруг встала и пошла проверить варится ли куриное мясо. Говядину ещё нужно поставить на «Гранатовый браслет» и в десятый раз заглянуть в меню. Оливье-то делать? Всё на него есть. Я вроде собиралась забить на обязательный салат, но вспомнила про финт телевизионщиков с «Иронией судьбы». Нет, будет уже не то. Оливье к исполнению обязателен! Значит, на третью конфорку нужно поставить кастрюлю и накидать туда овощей.
— И уносят меня, и уносят меня, — подпевала я «Чародеям», — в звенящую снежную даль три белых коня, эх, три белых коня: декабрь, январь и февраль.
— Доброе утро, Надежда.
Я чуть консервным ножом не порезалась. Обернулась с величайшей осторожностью и увидела в дверях принца. Его высочайшее королевское Высочество оделся на праздник. Один из купленных в ТЦ костюмов сидел на нём идеально. Куда там земным мужчинам? Да они всей толпой рядом не стояли. Даже модели из глянца. Даже признанные голливудские красавцы меркли, тускнели и уходили в сторонку рыдать от обиды.
— Вам очень идёт, — героически выговорила я.
— Спасибо, — принц на этот раз не смутился. Чувствовал, насколько хорош? Ему можно. Ему нужно. — Вы готовите? Так рано? Вам помочь?
— Так рано, потому что это ещё одна традиция, — улыбнулась я, до сих пор разглядывая аристократическую тонкую клетку на дорогой шерсти костюма. — Тридцать первого декабря хозяйки просыпаются ни свет, ни заря, закидывают в кипяток куриные яйца и строгают солёные огурцы тонкой соломкой. Блюд очень много. Гораздо больше, чем обычно готовится. Если начать вечером, то можно не успеть. А ещё наряжаться. Видите, я в домашнем платье и в фартуке?
— Мне тоже переодеться? — с готовностью отозвался принц.
— Нет, вам не нужно. Ходите так. Только фартук наденьте, если собираетесь сидеть со мной на кухне. «Чародеев» можно посмотреть, — я ткнула ножом в сторону включенного телевизора. — Ещё одна сказка. Тоже зимняя и тоже добрая.
— Вот о магии я с вами и хотел поговорить, — Димитрайос стал очень серьёзным. — Вы не слишком заняты сейчас?
— Нет, я вас слушаю.
Тревожно кольнуло под сердцем. Неужели магическая реабилитация закончилась, и принц уедет прямо сейчас?
— Артефакты, что я вам подарил, — медленно выговорил Димитрайос. — Мне крайне неловко, но не могли бы вы позволить воспользоваться одним из них?
Уф, я аж выдохнула. Всего-то? Я уже страху натерпелась от предстоящего расставания, а принц соскучился по магическим девайсам.
— Конечно. О чём речь? Я их принесу. Убрала в шкатулку только ради того, чтобы не потерять. Минутку.
Вернулась я быстрее. Достала из шкафа и поставила перед иномирным гостем мамину шкатулку для драгоценностей. Три года пустовала и вот пригодилась.
— Кулон скрытого видения, — Димитрайос ловко выдернул из кучи нужную вещицу. — В него вложена частица упавшей звезды. Сама по себе она ничего не делает, но если связать с парой заклинаний, то покажет глубину магического резерва. Я хочу проверить свой.