Принц Николас
Шрифт:
Она выглядит еще красивее, чем я запомнил, чем мне снилось. Нежные, цвета полуночи, локоны обрамляют лицо, которое стоит высечь в статуе и выставить в музее, с потрясающе темно-сапфировыми глазами, которые должны быть увековечены в масле и мягкой акварели. Если Елена Троянская подняла тысячи кораблей, то эта девушка могла заставить встать тысячи членов.
Она красиво сложена, ее макушка достает мне только до подбородка, но фантастически соблазнительна. Великолепная полная грудь, которая натягивает пуговицы на белой неглаженой блузке,
Незнакомая тревога шипит, как сода в моем кишечнике.
– Дверь была открыта, – объясняю я.
– Она сломана.
Логан щелкает в замке. Безопасность – его жизнь, так что сломанный замок будет раздражать беднягу, как последний пазл в головоломке.
– Что тебе нужно?
Она и понятия не имеет, кто я. Это заметно по оборонительной позе и обвинительных нотках в ее голосе. Некоторые женщины пытаются притвориться, что не знают меня, но я всегда могу сказать правду. Ее невежество весьма… захватывающе. Нет никаких ожиданий, никаких скрытых мотивов, нет причин притворяться, все, что она видит, она это получает. И все, что она видит, это я.
Мое горло вдруг пересыхает. Я глотаю, но это сложно.
– Ну, он отчаянно нуждается в пироге, – я указываю на Саймона. – А я… хочу принести извинения за тот вечер. Обычно я так не поступаю. Я был немного навеселе…
– По моему опыту, пьяные люди не будут делать тех вещей, которые не сделали бы трезвыми.
– Нет, ты права. Я бы подумал обо всех этих вещах, но я никогда бы не сказал их вслух. – Я медленно приближаюсь. – И если бы я был трезв… моя ставка была бы выше.
Она скрещивает свои руки.
– Ты пытаешься быть милым?
– Нет. Я не пытаюсь… это просто происходит.
Она хмурит брови, будто не может решить, злиться ли ей или смеяться. Я чувствую, как улыбаюсь.
– Как тебя зовут? Я не знаю, спрашивал ли раньше.
– Нет, не спрашивал. Лив.
– Странное имя. Ты болела, когда была ребенком? Я имею в виду Лив [12] , потому что твои родители надеялись, что ты выживешь или они тебя просто не любили?
Ее губы складываются так, словно она пытается сдержать улыбку. И все-таки улыбка побеждает.
12
Созвучно с английским словом «live», которое переводится как «жить».
– Лив, Ливви – сокращенное от Оливия. Оливия Хэммонд.
– А, – я медленно киваю, – красивое имя. Подходит намного лучше.
Я не могу отвести от нее глаз. Не хочу ни в малейшей степени.
– Что ж, Оливия, я сожалею о своем поведении, когда мы впервые встретились, и я надеюсь, ты примешь мои извинения.
Черты ее лица слегка искривляются, на долю секунды, но я замечаю это. Она подходит
– Без разницы. Я пережила это. Твои слова все равно были правдой. Это довольно очевидно, что мне нужны деньги.
Самоунижение в ее голосе и осознание того, что это из-за меня, делает мой голос резким.
– Оливия.
Она поднимает голову, смотря на меня. И мой тон смягчается.
– Мне жаль. Правда.
Эти темно-синие глаза пристально смотрят в мои несколько секунд, прежде чем она мягко говорит:
– Хорошо.
– Хорошо, – мягко возвращаю я.
Затем она моргает и передает пирог Саймону.
– Вы можете взять этот, ему два дня, поэтому я не буду его продавать. Он может быть немного суховат, но это за счет заведения.
Саймон улыбается, как волк, которому только что передали раненую овцу.
– Девочка, ты действительно ангел.
– Можно ли ему вилку? – спрашиваю я. – Я не хотел бы слушать урчание его живота всю дорогу.
Ухмыляясь, она протягивает вилку.
И я хочу выиграть джекпот.
– Не хотела бы ты как-нибудь выпить кофе, Оливия? Со мной?
Прошло достаточно времени, когда я приглашал женщину на настоящее свидание. Это странно, волнующе и одновременно нервно.
– Я не люблю кофе. Никогда не пила его.
Мои глаза осматривают комнату.
– Ты работаешь в кофейне.
– Точно.
Я киваю.
– Хм, я понимаю твою мысль. Тогда это будет ужин. Ты свободна сегодня вечером? Я могу забрать тебя на обратном пути.
Она нервно смеется.
– Я думала, у тебя нет времени, – она делает пальцами кавычки, – «на ухаживания»?
– Некоторые вещи достойны, чтобы потратить время на них.
Это застает ее врасплох, от чего она заикается.
– Хорошо, я… не хожу… на свидания.
– Боже, почему? – в ужасе спрашиваю я. – Это чертов грех.
– Грех?
– Ты потрясающая, очевидно умная, ты должна часто ходить на свидания, предпочтительно с человеком, который знает, как это делается. – Я кладу руку на грудь. – По совпадению, я делаю это фантастически. Каковы шансы?
Она смеется, легко и заливисто. И это ощущается, будто я достиг последнего пика горы. Удовлетворенно. Больше, чем победа. Прежде чем она успевает ответить, рядом с ней появляется пушистая головная боль на четырех лапах, которая тявкает и рычит.
– Элли! – кричит она через плечо. – Боско не должно здесь быть!
– Что это? – спрашиваю я.
– Это моя собака.
– Нет. Нет, у меня есть собаки. Собаки произошли от волков. А это произошло от крысы, – я смотрю на мелкого пса. – От уродливой крысы.
Она поднимает маленького монстра на руки.
– Не оскорбляй мою собаку.
– И не пытаюсь, просто говорю правду.
В этот раз. И это чертовски великолепно.
Но лай должен прекратиться. Я устанавливаю контакт с маленькими бусинами-глазками и щелкаю пальцами, приказывая: