Принц Полуночи
Шрифт:
Эс-Ти стоял, цедил чай, делал все возможное, чтобы казаться этим достойным леди ручным и кротким. Их первоначальная настороженность начала таять, и к тому времени, как миссис Пэттон вернулась, они извлекли из него интересную информацию: оказывается, он остановился у Чайлдов в Остерли-Парке и смог поэтому описать им новые стулья миссис Чайлд со спинками в виде античной лиры.
Миссис Пэттон подошла к нему.
— Я должна принести вам свои извинения, мистер Мейтланд. Леди Ли нездорова. Боюсь, сегодня она к нам не присоединится.
Эс-Ти опустил
— Мне очень жаль слышать это, — проговорил он бесстрастным тоном.
Миссис Пэттон взяла его руку, когда он раскланивался на прощание.
— Может быть, в другой раз, — сказала она.
Он почувствовал, как ему в ладонь вложили маленький сложенный листок бумаги. Его пальцы сжались.
— В другой раз, — повторил он механически.
Дверь гостиной закрылась за ним. Он остановился в полутемном холле и развернул записку.
«Она гуляет в саду, — говорилось в ней. — Джексон вам покажет».
У подножия лестницы стоял дворецкий и выжидающе смотрел на него. Эс-Ти смял записку в руке и спустился.
Ли привыкла принимать как данность, что ее рассудок играет с ней в игры. Так, какой-нибудь звук мог заставить ее обернуться, ожидая увидеть за спиной отца, или, увидев очаровательный шарф, она могла подумать: «Анне понравится». Сначала эти моменты были очень частыми, как сны, но постепенно они стали выцветать и стали случаться реже. И все-таки, когда до нее донеслись шаги и запах, сильный запах свежесрезанной лаванды, она бездумно подняла голову и только потом поняла, что этот запах был только воспоминанием, а не реальным человеком, и место было другим, не там, где она была сейчас, а там, где пыль и солнце смешивались воедино в разрушенном дворе замка.
Она не может обернуться и увидеть Сеньора, стоящего там среди своих сорняков и диких зарослей.
Она захлопнула маленький томик «Сна в летнюю ночь» и склонила голову на руку, не слушая мягких укоров кузины. Клара действительно очень хотела помочь, Ли знала это, и все же этот нажим, заставляющий ее вернуться к жизни, к внешнему миру, делал Ли еще более несчастной и злой. Ей становилось все хуже и хуже… еще больнее. Она долго страдала, потеряв свою семью, а теперь ей снова приходится страдать из-за человека, который в любви знал только кокетство и похоть, который мог посмотреть сквозь нее так, как будто ее не существовало, а потом бессердечно пригласить ее танцевать.
Она так старалась закрыть от него свое сердце и так ужасно проиграла.
Кто-то подошел и остановился на посыпанной гравием дорожке около нее, но ей не хотелось поднимать голову и открывать глаза. Ли не хотела ни чувствовать, ни думать, ни терпеть, даже существовать.
— Пожалуйста, Клара, — прошептала она. — Клара, пожалуйста, уйди.
Легкое шуршание шелка. Теплые руки прикоснулись к ее щекам. Не женское мягкое прикосновение, а сильные нежные пальцы стали ласкать ее лицо, обдавая сильным ароматом лаванды. Открыв глаза, она увидела его — живого, настоящего.
— Солнышко, — мягко произнес он и притянул поближе к себе, прислонил ее голову к своему плечу.
На какой-то момент было все: утешение и уединение, любовь, которую она так отчаянно хотела, любовь на всю жизнь, непоколебимая и охранительная. Она прижалась лицом к его камзолу.
— Ты так хорошо все делаешь, — шептала она, — шарлатан проклятый.
Он не говорил, не качал головой, не отрицал этого. Ли положила руки ему на плечи и выпрямилась. Надушенная пудра с ее волос осыпала выцветший шелк его камзола, смешалась с запахом лаванды от раздавленных стеблей в его руках.
Он осторожно положил свой растрепанный букетик на мраморную скамью.
— Ты пошлешь меня к черту?
Она смотрела на его склоненную голову. Эс-Ти поднял лицо, посмотрел на нее серьезно, зеленые глаза и насмешливые брови были неподвижны, а сам он напоминал сатира, наблюдающего из чащи густого леса.
— Думаю, кузина не обратит внимания, что ты сорвал ее цветы, — ответила она, надменно делая вид, что не так поняла его.
Он медленно вздохнул. Ли сложила руки на коленях.
Слегка повернувшись в сторону, он провел по распустившемуся цветку розы костяшками пальцев.
— Ли, я… Я знаю, ты рассержена. Сожалею, что не пришел раньше. Очень сожалею.
— Вы очень ошибаетесь. Я совсем не ждала вас.
— Не ждала?
Она подняла на него глаза.
— А почему я должна была ждать?
Разорванные кусочки розового лепестка полетели на землю.
— Да, конечно, — тихо проговорил он. — Почему ты должна была ждать? Я пришел, потому что хотел видеть тебя. Хочу разговаривать с тобой. Ты мне нужна.
Она сжала руки в коленях.
— Нахожу наш разговор неинтересным.
— Ли, — покаянно сказал он.
«Оставь меня в покое, — думала она. — Уходи. Не начинай этот фарс сначала. Пожалуйста, не надо».
— Ты все еще сердишься?
— Я не сержусь. Я сделала то, к чему стремилась. Я только хотела, чтобы мой дом не сгорел.
Он закрыл глаза.
— Я не должен был оставлять тебя гам одну. Я не хотел этого. — Розовые лепестки розы осыпались дождем, оставив в его руках голый стебель. — Я проклятый дурак.
— Ты был в опасности. Почему ты должен был оставаться?
Он повернул голову с легким хриплым смешком.
— Это похоже на кошмар. Ты говоришь все не то.
— Неужели? Я прошу у вас прощения.
— Ли… Я теперь прощен, — сказал он.
— Я знаю. Примите мои поздравления.
— Ли… — В его голосе звучало странное напряжение, почти мольба. Эс-Ти смотрел на нее, потом опустил глаза на розу. — Не окажешь ли ты мне, — он крепко сжал стебель оборванного цветка, ломая его в руке, — э… честь… — Он свернул зеленый стебель в кривой круг.
Беспокойные движения его пальцев привели к тому, что он укололся шипом. Он сжал кулак, медленно загоняя шипы, как будто он вообще не чувствовал боли.