Принц шутов
Шрифт:
— Ерунда. Я принц Красной Марки. У нас с Анкратом соглашение, и навестить короля — мой долг.
Да какой там долг! Город Крат был моим последним шансом избавиться от проклятия Молчаливой Сестры. Если повезет, удастся уговорить короля Олидана помочь. У него на службе состоят маги. Да даже если и не выйдет — в таком древнем городе точно найдутся мастера по этой части. Прежде я ни во что такое особо не верил и говорил, что это лишь зеркала, дым и старые кости. Но даже принцу Красной Марки приходится иногда пересматривать свои суждения.
— Нет, — сказал Снорри.
В полутьме я не видел его глаза, но, когда длинные тени легли на дорогу, я вспомнил, что, наверно, с ним сейчас говорит
— Без подготовки оно не очень-то хорошо, в первый раз так и вышло, да? Хочешь спасти Фрейю? Маленького Эгиля? Разделать Свена Сломай-Весло на куски? Пора подумать головой, понять, что именно нас ждет, и выстроить план. — Надо было его как-то задеть, пусть и рискуя пробудить в нем викинга и расхлебывать последствия. — Это город Крат. Сколько мудрости мира происходит отсюда! Копни что угодно из того, что говорят мудрецы, поглубже — и обнаружишь документ, хранящийся под сводами Лувы. — Я перевел дыхание, вывалив все, что мог вспомнить из рассказов своих учителей о Крате. — Разве время, проведенное здесь, не окупится? Какая-нибудь информация о том, что из себя представляют твои враги? Может, противоядие от гульей отравы? Или даже способ спастись от проклятия, тяготеющего над нами. Ты рискуешь ехать по дороге на Рим, несешься на север со всей мочи, надеясь успеть, покуда тьма не совратила тебя… а решение может быть прямо за этими стенами. Молчаливая Сестра — не единственная колдунья Разрушенной Империи, совершенно точно. Давай найдем ту, что сможет нам помочь.
Теперь кони стояли нос к носу, мы смотрели друг на друга, и я ждал ответа.
Молчание затянулось.
— Согласен с тобой, — сказал наконец Снорри и пришпорил Слейпнир в направлении к городу. Однако, когда он проехал мимо, чувство облегчения, охватившее меня, испарилось. Я сообразил, что не знаю, с кем именно он говорил. Со мной или со своим демоном? Я чуть подождал, пожал плечами и поскакал следом. Кому какая разница? Я получил, что хотел. Шанс. В конце концов, именно это и нужно человеку — большой город, полный греха и порока, и шанс.
— Аслауг говорит о тебе, — сказал Снорри, когда я поравнялся с ним на дороге. — Говорит, свет повернет тебя и поставит у меня на пути. — Голос его звучал устало. — Сомневаюсь, что дочь Локи может сказать что-то правдивое больше чем наполовину, но у нее золотой язык, и полуправда, пусть наполовину, но все же правда. Так что слушай, когда я говорю, что… дурной совет… заставил тебя попытаться остановить меня.
— Ха! — Я хлопнул его по плечу, и в руке болезненно отдались разряды магической энергии. — Ты вообще можешь представить худшую кандидатуру на место того, кто станет слушать ангела, а, Снорри?
Город Крат раскрыл объятия и пригласил нас к себе. Мы ехали вдоль берега реки, наслаждаясь теплой ночью. Повсюду вдоль пыльной дороги справа были огни постоялых дворов, слева — огни фонарей на пришвартованных баржах. Горожане пили за столами, у перевернутых бочек, стояли группами, лежали на голой земле и на палубах барж. Они пили из глиняных чашек, кружек, деревянных мисок, бутылок, кувшинов, бочонков, и способы поглощения были столь же многообразны, как и напитки, стекавшие в бесчисленные глотки.
— Веселый народец эти местные.
Я уже чувствовал себя как дома. Вся жажда странствий покинула меня, едва я унюхал дешевое вино и еще более дешевые духи.
Румяный крестьянин, пошатываясь, перешел нам дорогу, каким-то образом держа кружку так, что пиво не расплескивалось, хотя его шатало, как на море в шторм. Снорри глянул на меня и хмыкнул, мрачный настрой, нагнанный Аслауг, отпускал его.
Толпа мужиков с ближайшей баржи с пивом разразилась «Жалобой фермера», совершенно неприличной песней о радостях обладания домашним скотом. Я знал ее, хотя в Красной Марке пели не про горца, а про жителя Роны, что не знает покоя, покуда не сделает что-то такое.
— Должно быть, празднуют что-то. — Снорри шумно втянул воздух, наполненный ароматом жаркого. От такого запаха после долгого путешествия невольно урчит в желудке. Так вот у Снорри желудок практически взревел. — Не могут же они устраивать такое каждую ночь.
— Потерянный принц вернулся, разве не знаете? — Женщина с кружками прошла мимо и хватанула Снорри за бедро. — Все знают! — Она сменила направление и прошла мимо Слейпнир, не выпуская ноги Снорри. — Обалдеть можно, какое мясцо!
Муж или ухажер схватил тетку за руку и оттащил ее, грозно нахмурившись, но Снорри ему было не в чем обвинить. Ну, это и к лучшему, если поразмыслить. Я смотрел, как ее уводят. На свой лад она была аппетитна, как то жаркое, сытая (многие назвали бы ее толстой), но веселая, с горящим глазом. У нее даже зубы по большей части сохранились. Я вздохнул. Все же путь явно затянулся.
— Потерянный принц?
Вроде бы Баракель говорил о каком-то принце.
Снорри пожал плечами.
— Ты — потерянный принц. Такие время от времени возвращаются — ну, знаешь, блудные сыновья. Если это приводит местных в благодушный настрой, значит оно неплохо — так-то жить легче и приятнее. Приехали, взяли что нам надо, уезжаем.
— Звучит неплохо.
Разумеется, мы говорили не об одном и том же, но звучало-то все равно неплохо.
Мы переехали через Сейн по Королевскому мосту, красивому и широкому, опирающемуся на огромные столбы, должно быть пережившие Тысячу Солнц. Город Крат поднимался от доков на противоположном берегу, раскинувшись на пологих холмах и достигая стен Старого города, где жили деньги и откуда они присматривали за своим имуществом. Посреди всего этого располагался Высокий замок. Я решил просто ехать вниз по склону. В итоге мы приехали в плохо освещенный квартал, где сточные канавы были переполнены, а пьяницы, шатаясь, бродили по узким проулкам, держась середины и не доверяя тени.
— Найдем себе местечко на вечер, — сказал я. — Что-то непристойное, ага.
Завтра я снова буду принцем и постучу в двери Олидана. Сегодня же я хотел сполна насладиться преимуществами анонимности и благами цивилизации. Благами упадочной цивилизации. Если Баракель опять разбудит меня с первыми петухами и начнет читать лекции на тему морали, на этот раз у него хоть повод будет. И потом, если я найду злачное место и проснусь среди такого греха, на который надеюсь, может, он решит вообще ко мне не соваться?
— Там?
Снорри показал на достаточно широкую улицу, чтобы там могли быть таверны. Дома были в три этажа, каждый этаж опирался на тяжелые балки и нависал над предыдущим. Толстый палец Снорри направил мой взгляд к вывеске.
— «Падающий ангел». Звучит прямо как надо.
Я подумал: интересно, как на это среагирует Баракель?
Мы сдали лошадей конюшему, и я последовал за Снорри в бар. Ему пришлось нагнуться, чтобы не задеть фонари над входом, и, когда он отошел, я увидел, что это за заведение. Та еще дыра, и публика соответствующая — одни из самых опасных на вид людей, которых я встречал вне ям… а может, и там тоже. Инстинкт подсказывал мне принять противоположное движение посредством разворота на каблуке и отправиться искать место поспокойнее, но Снорри уже занял столик, а я-то видел, как он разнес молодчиков Эдриса в горах, и подумал, что, может статься, безопаснее держаться поближе к нему, чем испытывать судьбу в одиночку.