Принц со шрамом
Шрифт:
— Пожалуйста, Боже, — плачет он.
Усмехаясь, я хватаю его второй палец.
— Теперь я твой бог. И я не слышу твоей мольбы.
32.Сара Б.
Мои глаза сканируют бальный зал. Снова и снова они перебегают из одного угла в другой, ожидая увидеть коренастую фигуру лорда Клавдия, но его нигде нет. Это не облегчает
Сожаление о том, что я не убила его, когда у меня была возможность, уже поселилось в моей душе; страх шепчет, что, возможно, он нашел кого-то другого, на кого можно охотиться, кого-то, кто не прячет кинжалы на бедре.
Майкл сидит рядом со мной, мы смотрим на площадку для танцев, его мать и мой дядя уже ушли отдыхать. В блестящей плитке отражаются улыбающиеся лица людей, которые пьют и танцуют всю ночь напролет, и я не могу отделаться от ощущения, что смотрю шоу. Сотни людей живут в альтернативной реальности, столь отличающейся от той, в которой живу я.
Но разве не так происходит почти со всем? Мы рассказываем сказки и плетем истории, создавая повествование, диктующее, как нас воспринимают. Или, в некоторых случаях, как живут другие.
— Вы хорошо проводите время? — спрашивает Майкл, впервые за весь вечер вступая со мной в диалог.
Я ухмыляюсь.
— Прекрасно.
Он встает, протягивая руку.
— Потанцуем?
Мои брови поднимаются, тошнота дразнит мой пищевод, но я кладу свою ладонь в его и позволяю ему вести меня на танцпол, надеясь, что никто не увидит небольшой разрыв на подоле моего платья.
Бальный зал освобождается, люди отходят на задворки, чтобы освободить место для нас, и меня начинает мутить.
Мне тошнит от того, как его рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня ближе.
Мне тошнит от того, как его рука обхватывает мою.
И мне тошнит от того, что он улыбается.
— Вы — настоящий приз, леди Беатро.
Желчь подкатывает к горлу.
Ничей я не приз.
Музыканты заканчивают песню, тут же начиная другую, и я стону от мысли, что мне придется продолжать этот танец. Мои ноги болят, а душа изнывает от боли.
— Ваше Величество, — голос Ксандера прорывается сквозь туман. — Могу я прервать Вас?
Майкл кивает, и от меня не ускользает, что я никогда не имею права голоса. Никто не спрашивает, хочу ли я продолжать. Они просто передают меня по кругу, как предмет, выставленный на всеобщее обозрение.
Ксандер подходит ближе, и я улыбаюсь, когда он берет меня за руку, но он не одаривает меня ответным жестом.
Начинается следующая песня, и он рывком ведёт меня через всю комнату, мои ноги спотыкаются, когда я пытаюсь поспеть за его шагами. Я вздрагиваю, когда его ладонь сжимается вокруг моей, стискивая мои пальцы до хруста костяшек.
— Что, по-твоему, ты делаешь? — шипит он.
Его тон застает меня врасплох, и я отшатываюсь назад.
—
— Не строй из себя невинную, кузина, — усмехается он. — Я видел тебя.
Мое сердце глубоко ныряет в землю.
— Я…
— Я не позволю, чтобы все, что мы сделали — все, ради чего мы работали — было выброшено на помойку, потому что ты решила раздвинуть ноги.
Шок пронзает меня насквозь, узел эмоций расширяется в моем горле, и кажется, что он вот-вот лопнет.
— Я сделала всё, о чём ты просил. И все же ты вот так обвиняешь меня?
— Я видел тебя, — повторяет он. — С лордом Клавдием.
— Ничего ты не видел, очевидно.
— А если бы это был кто-то другой? — его брови поднимаются до линии волос. — Если бы это был король?
Я сжимаю челюсти, качая головой, потому что, хотя его обвинение неверно, все, что он говорит, все еще звучит правдиво. Майклу было бы все равно, как всё происходило, и есть ли у меня право голоса. Его бы волновало только то, как это выглядит.
Мое лицо горит, и я киваю, пытаясь сдержать прилив слез, которые так и просятся наружу.
— Ты прав, — задыхаюсь я. — Так позволь мне закончить работу сейчас, и я умру счастливой. Зачем ты заставляешь меня ждать?
— Тише, — огрызается он. — Люди могут услышать.
— Это ты говоришь об этом! — мой голос становится громче, не в силах умерить эмоции, бьющиеся в израненных стенках моей груди.
— Я считаю, что Вы должны мне танец.
Ксандер замирает на месте от звука шелковистого голоса, а мое сердце прокручивается вокруг своей оси, когда я встречаю взгляд Тристана.
Его глаза бурные и дикие, когда он смотрит на моего кузена.
— Ты свободен, Александр.
В его тоне нет места для спора, но даже если бы и было, Ксандер не смог бы отказаться. Не здесь, не перед людьми.
Когда я обвожу взглядом комнату, неудивительно, что люди останавливаются, чтобы посмотреть.
Они всегда так делают, когда Тристан рядом. Я не виню их. Я никогда не могу заставить себя отвести взгляд.
Прочистив горло, Ксандер тонко улыбнулся и отпустил меня, взмахнув рукой и наклонив голову в жалкой попытке поклониться.
— Конечно, Ваше Высочество.
Неуважение очевидно.
Но Тристан даже не вздрагивает, вместо этого двигаясь ко мне.
Мое сердце замирает, бабочки в животе взлетают. Обычно я бы презирала их за появление, но по сравнению со всеми остальными эмоциями, которые я испытывала сегодня вечером, они — желанное отвлечение. Его глаза встречаются с моими, когда он врывается в мое личное пространство, рука обвивается вокруг моей талии и притягивает меня ближе. Мое дыхание вырывается из легких, когда наши руки переплетаются, и мое сердце ныряет в живот, желая сорвать мои черные атласные перчатки, только чтобы почувствовать, каково это, когда его пальцы прижимаются к моим. Он разводит наши ладони в стороны, и мы танцуем вальс.