Принц, ты попал! Твоя Золушка
Шрифт:
— Уэйн участвует в отборе? — мгновенно насторожился Эрик. — Ты следишь за ними? Можешь показать мне… ее?
— Ты и сам прекрасно знаешь, что нет, — Каин развел руками. — Это ваша фейская особенность — быть невидимыми для следящей магии. Ни тебя, ни ее мне не видно.
— А как вообще проходит отбор? — отложив столовые приборы, я поднялась, чтобы лучше видеть зеркало. — Я думала, там только принцы собрались из разных государств.
— Не только, — покачал головой мужчина. — И сам отбор еще не начался. Избранных пока только представили фее. Среди них даже есть один обыкновенный
— Что это значит? — фей подошел так близко, будто пытался пройти на ту сторону зеркала, загородив мне весь обзор. Но я решила хотя бы в этот раз повести себя не как истеричка и просто подождать, пока он выяснит все важные для себя детали. Я их прекрасно слышу — и этого достаточно.
— Это значит, что кроме знакомого вам алоранского наследника и вышеупомянутого фермера метка феи обнаружилась на двух миркутанцах, один из которых маг, неприлично богатом алхимике Энтони Уэйне, древнем вампире и огненном драконе.
— Драконе? — выдохнула я.
— Вампире? — руки Эрика сжались в кулаки. Кажется, выбор не пришелся ему по вкусу. Однако, будто опомнившись, фей отступил от зеркала, давая мне возможность тоже увидеть нашего собеседника.
— Сейчас в королевском дворце Семигорья проходит бал в честь долгожданного пробуждения феи, — продолжил Каин. — И Его Высочество Артаур уже успел отличиться. Оскорбил фею и получил на свою голову едва ли не ведро вина. Но реакция его, признаюсь, показалась мне несколько странной.
Я молчала, боясь спросить, потому что прекрасно помнила, с какой легкостью Кристиан Артаур обратил вино, вылитое мною, в пепел.
— Какая реакция? — тихо, будто бы сквозь зубы, спросил крестный. Похоже, он сильно неравнодушен к судьбе пробудившейся феи и явно не рад, что у нее появились какие-то там кандидаты в мужья. С другой стороны, если она ему так дорога, почему он в Алоране, а она в Семигорье?
— Он расхохотался, — так же тихо ответил Каин. — Его окатили вином так, что сухой нитки не осталось, а он развеселился и пошел переодеваться.
И снова я промолчала. Учитывая, что Кристиан отправился на отбор, прихватив себя хрустальную туфельку, думаю, после выходки феи он только укрепился в своей уверенности, что она и есть его незнакомка в алом.
Эрик протяжно выдохнул. Напряженные плечи заметно расслабились.
— Лорелея, — в его голосе слышалась усталость. — Ведро-то откуда?
— А не было ведра, — весело отозвался ректор из Лотэрана. — Только вино
— Можешь мне его показать? — повинуясь внезапному порыву, попросила я.
— Конечно, — улыбка Каина показалась мне излишне ехидной, но я не стала придавать этому особого значения. — Как пожелаешь.
И показал.
Его Высочество Артаур, судя по всему, едва вышел из купальни. Из одежды на нем было только полотенце. Мой взгляд буквально прилип к гладкой коже, блестящей капельками воды, к упругим мышцам широкой груди и плоского живота. Воздух будто загустел в легких, затрудняя дыхание, кровь в одно мгновение прилила к щекам, и, судя по ощущениям, я покраснела вся, до самых кончиков ушей. Этот мужчина — сама совершенство. И, словно уже увиденного было мало, Кристиан повернулся к нам спиной и распахнул двери гардеробной. Полотенце, которое итак практически ничего не скрывало, медленно поехало вниз, открывая для меня новое и неизведанное, пока, наконец…
— Рано тебе еще, — прошипел Эрик, закрыв мне глаза рукой так, что совершенно ничего не было видно. — Вдруг травму еще получишь. Психологическую.
Я попыталась выскользнуть из-под его руки, но фей внезапно прижал меня к себе, так что все мысли разлетелись мыльными пузырями. Осталась лишь твердость его тела, его теплое дыхание и пальцы, пахнущие почему-то полынью. Сердце забилось перепуганной птичкой, и я прижала руку к груди, не понимая, что со мной такое происходит. Очевидно же, что мой крестный увлечен другой девушкой. Возможно, очень скоро он отправится в Семигорье, чтобы расстроить ее свадьбу или чтобы занять место жениха. Но что мне стоит спросить и получить внятный ответ вместо того, чтобы терзаться догадками, перебирать варианты, один хуже другого?
— Эрик, — решилась я, сглотнув вязкую слюну. — А ты… любишь Лорелею? Поэтому не хочешь, чтобы она вышла замуж?
Фей за моей спиной будто бы закаменел.
— Конечно, я люблю ее, — тихо подтвердил он. — И не для этого столько лет ждал ее пробуждения, чтобы отдать первому встречному.
— Ты ждал? Все эти… сколько лет она спала?
— Триста, — чуть помедлив, ответил крестный.
Триста лет. Он ждал ее целых триста лет.
Почему я чувствую себя смертельно больной? Как будто заноза застряла в сердце, причиняя нестерпимую боль. Тряхнув головой, я без особого труда высвободилась из рук Эрика. В груди пекло, затрудняя дыхание, и стоило большого труда сдержаться и не заплакать. Глупышка Элис, снова нафантазировала себе что-то. С чего я вообще решила, что фей будет со мной всегда? Почему думала, будто у него нет возлюбленной?
— Можно смотреть, — бодро заявил Каин. — Его Высочество изволили одеться.
И верно, Кристиан уже покидал гардеробную, застегивая на ходу манжеты. Но мне, признаться, смотреть на него уже не хотелось. Сердце больше не подпрыгивало в груди, не замирало сладко от одного его вида, как это было на озере. Хотя там, наверное, главным образом сказывался страх перед наказанием за обман и за убийство.
Выглядел наследник Алорана безупречно, и не подумаешь, что совсем недавно он был облит ведром вина.
— А что такого он сказал фее? — полюбопытствовала я, невольно завидуя. Будь у меня подобные способности, я бы, наверное, тоже что-то грандиозное нафеячила на голову нахального принца вместо бокала вина, которое, к тому же, не достигло цели.
— К сожалению, не могу сказать, я удивительным образом не вижу фею. Для меня это выглядело так, будто Его Высочество танцевал сам с собой, а потом на него вылилось ведро жидкости.
Я хмыкнула, представив себе эту картину, и тут в дверь апартаментов принца раздался стук. Ответить Кристиан не успел, потому что посетительница, видимо, была не из тех, кто привык ждать. Юная особа просочилась в помещение, вызвав на лице наследника Алорана искреннее недоумение.