Принц в неглиже
Шрифт:
— Тебе? — Ирка сунула канделябр почти мне в лицо. — А выглядишь вполне здоровой!
— Здоровая и есть, — отмахнулась я. — Ты дашь телефон или нет? У меня там голый мужик загибается…
— Это ему «Скорую»? — весело ужаснулась Ирка. — Ну ты даешь! Действительно, здоровая!
— Что ты выдумываешь? Я тут совершенно ни при чем! Алле! Алле, «Скорая»? Человеку плохо!
— Во мужики пошли, — сокрушенно вздохнула Ирка. — Не успел заголиться, уже плохо ему!
— Заткнись, пожалуйста, — попросила я. — Нет, девушка, это я не вам! Что?
— Это ты зря, — заметила Ирка. — Я лично сначала все-таки знакомлюсь…
— Ах, моя фамилия… Адрес… Хорошо, жду. Спасибо. Приезжайте побыстрее!
Я отдала Ирке телефон и устало опустилась на мягкий диванчик.
— Я ничего не поняла, — честно сказала Ирка. — Объясни, пожалуйста, что еще за мужик? Где ты его нашла?
— Не я, Томка нашел…
— Отличная у тебя собака! — восхитилась Ирка. — Одолжишь на недельку?
— Тебе нужна собака?
— Мне нужен мужик!
— Сама найдешь.
— Не скажи, — заметила Ирка, дама дважды разведенная и тяготящаяся своей свободой. — Мужики нынче на дороге не валяются!
— Этот именно валялся. В камышах, в мешке. Голый.
— Везет тебе! — Ирка завистливо вздохнула. — Голый мужик сам собой нашелся!
— Ир, — попросила я, — ты не встретишь «Скорую»? Я Томку оставила стеречь этого типа, боюсь, как бы его не украли…
— Запросто! — с жаром подтвердила Ирка. — Я бы первая украла! Ха, ничейный мужик, да к тому же голый!
— Я про Томку!
— Слушай, — задумчиво проговорила Ирка. — »Скорая» сюда будет целый час добираться! Твой голыш за это время окочурится!
— Он не мой.
— Тем более! Предлагаю перебазировать его ко мне и уже здесь дожидаться «Скорую». Как думаешь?
— Лишь бы не ко мне, — кивнула я.
Ирка радостно заулыбалась.
— Тогда вот тебе ключи. — Она сунула мне в ладонь колючую связку. — Выводи машину, а я прихвачу аптечку и пару одеял.
Путь, который я на своих двоих бегом проделала за пять минут, на машине занял полчаса. Виновата была я: нервничая, не вписалась в поворот и слетела в пахоту, откуда пришлось выбираться. Ирка, превосходящая меня габаритами почти вдвое, толкала машину и вымазалась с головы до ног. Кое-как мы выбрались на дорогу, посеяв в борозде добрый кусок переднего бампера. Вдобавок я так гнала, что сгоряча в темноте проскочила нужное место, и только истошный Томкин лай привел нас к цели.
Бросив машину посреди дороги, мы поспешили на зычный собачий глас: я впереди, Ирка следом. На ходу она непонятно возилась.
— Какого дьявола ты там копаешься? — рявкнула я, оборачиваясь, и обомлела: яростно чиркая зажигалкой, Ирка пыталась запалить свой канделябр.
— На черта тебе эта орясина?!
— Это не орясина, — с достоинством возразила Ирка. — В данный момент это осветительный прибор. Я не собираюсть покупать кота в мешке!
— Там не кот, — сердито заметила я. — И ты его вовсе не покупаешь, ты спасаешь ему жизнь!
— Ну, я не сенбернар, — заметила Ирка.
— Кстати, о сенбернарах— где мое чудовище?
Чудовище с треском выбралось из камышей, пугающе сверкая глазами: свечи наконец зажглись.
— Этот, что ли? — Высоко подняв пятисвечник, Ирка разглядывала мешок.
— Разве что подменили, — буркнула я, отбиваясь от соскучившегося пса.
— Ты даже не вытащила его из мешка! — укоризненно произнесла Ирка.
— Не хотела зря время терять, — оправдывалась я.
— Тогда почему ты решила, что он голый? Может, он в неглиже, — мечтательно произнесла Ирка.
Я присела на корточки рядом с ней и тоже заглянула в мешок.
— Все, что я вижу, голое. А эти твои фантазии… — Я не успела закончить фразу, потому что Ирка вдруг переменилась в лице и страшным голосом сказала:
— А вдруг он вообще там не весь?
— То есть? — Я испугалась. — Ты думаешь… расчлененка?! Да нет, что ты, он же дышит!
— Дышать-то он, может быть, и дышит, — непонятно хмыкнула Ирка.
— Хватит болтать, — одернула я ее. — Где твоя аптечка? Пациент ждет!
Ирка осторожно поставила канделябр и открыла аптечку. Подкравшийся Томка немедленно сунул туда морду.
— Фу! Пошел отсюда! — крикнула Ирка. — Ленка, убери своего зверя! Стой! Куда?!
— Не придирайся к собаке, — вступилась я. — Ты велела уйти, он и ушел. Хороший песик, Томочка, умница!
— Хороший песик спер горчичники, — сообщила Ирка.
— Ну и что? Этому парню горчичники нужны, как мертвому припарка!
— Тьфу на тебя! — Ирка зубами вытащила пробку из бутылочки, распространяя вокруг нашатырную вонь.
Я отодвинула край мешка, давая Ирке свободный доступ к телу. Она щедро окропила мешковину нашатырем и аккуратно накрыла мокрой тканью лицо пациента.
— Мертвого поднимет.
— Тьфу на тебя! — повторила я.
Пациент слабо шевельнулся.
— Вот видишь! — обрадовалась Ирка.
— Погоди! — Перехватив ее руку, я остановила реанимационный процесс. — Не спеши! Не надо вытряхивать его из мешка!
— Почему?
— Без упаковки он будет нетранспортабельный. Как мы его затащим в машину? Я не Геркулес! В нем добрых восемьдесят кило, я думаю. У меня в подвале стоит точно такой же мешок с сахаром, центнер весит.
— Отойди, дохля! — с презрением проговорила Ирка.
Она бережно затолкала полураспакованного типа в мешок, стянула края, крякнула и одним рывком взвалила ношу на спину.
— Ого! — не удержалась я.
— А ты думала! Не такие носила! — Ирка погрузила мешок на заднее сиденье. — Поехали!
— Теперь ты за рулем. Мне придется делить место с Томкой.
Я забралась вперед, Томка с удовольствием влез туда же.
— Сиди смирно, — терпеливо сказала я, снимая собачью лапу со своего плеча. — Ирка, я не поняла тебя: ты что, всех своих мужиков таскаешь на руках?