Принцесса для психолога
Шрифт:
Вернув себе вертикальное положение и придерживаясь рукой за борт, Руслан посмотрел туда, где сгущались тяжелые серые тучи. И честно признал, что ему не по себе. Море выгибалось горбом — даже издалека это выглядело опасно.
Но, может быть, он слишком мнителен? Ведь моряки, наверняка, раз сто попадали в такие передряги. Или нет?
Все, что творилось на "Селедке" в следующие несколько минут, было здорово похоже на хорошо и глубоко спрятанную панику. "Морские волки" спешно снимали и скатывали парус, привязывали все, что можно было привязать, проверяли, насколько крепко закрыты трюмы и каюты… словом, изображали полезную деятельность и суровую компетентность. Вот только поменьше бы страха в глазах.
Улучив момент, Руслан спросил пожилого Дегни:
— Что происходит?
— На нас идет шторм, — охотно ответил он. Похоже, моряк был из тех, кому близкая опасность развязывает языки. Удачно!
— Это настолько серьезно? Мне показалось, что "Селедка" — довольно крепкий корабль, да и вы не в первый раз вышли в море.
— Все так, — кивнул матрос, — только судьба весельных галер вовсе не в том, чтобы подставлять себя штормам. Нам нужно спокойное море.
— Тогда зачем?..
Руслан недоговорил, но Дегни его понял:
— Для штормов сейчас не сезон. Да и не было никогда возле побережья Реарна таких волн. Сколько лет хожу — первый раз вижу.
Погода портилась стремительно. Ухудшилась видимость так, что в нескольких метрах за бортом было уже не разглядеть ни неба, ни воды. Руслан немедленно промок до исподнего. В воздухе висело нечто: то ли дождь такой, который хлещет и сверху, и со всех боков разом, то ли просто брызги вперемешку с морской пеной.
Оглушительный грохот волн похоронил все надежды, на продолжение приятной и познавательной беседы.
Дегни сунул ему толстую, разлохмаченную на конце веревку и показал знаками, что нужно привязаться к скамье.
Моряки сняли мачту и попытались с помощью огромного рулевого весла повернуть корму к ветру. Получалось плохо… "Селедку" мотало, как пробку — пенные гребни плескались вровень с бортами, иногда перехлестывая через них. Понятно теперь, почему здоровенные черпаки с длинными ручками были прикручены к палубе цепями… только непонятно — ими что, реально собирались вычерпать море?
Руслан напряг память и попробовал определить класс шторма по шкале Бофорта, ориентируясь на высоту волн. Выходило баллов пять. Не ураган… но для деревянного суденышка водоизмещением чуть больше тазика хватит с головой.
Почему же капитан, увидев грозовые тучи, не поспешил к берегу? Был убежден, что опасности нет, потому что в это время года и в этих водах ее никогда не бывало. Хреновая защита, вообще-то.
Тем временем еще больше стемнело. Ветер усилился, усилилась и болтанка. От качки и крена "Селедки" ощущения были непередаваемые: вот ты почти лежишь на спине, и, спустя мгновение, оказываешься перевернут к горизонту носом, словно кот, взятый за шкирку.
Волны были короткими — на тех широтах, где Руслану в молодости довелось так же встрять, от волны до волны можно было чашку чая выдуть, а тут мотало непрерывно и жестоко. Хорошо еще, что про морскую болезнь психолог знал, разве, в теории… А из практики — пара часов таких качеле
Волны били в борта и заливали палубу. Руслана колотила крупная дрожь и даже он сам не мог сказать: страх это был или тривиальный холод. Сколько это длилось? Черт его знает… Вечность, может, чуть меньше.
Принц, привязанный рядом, кажется, молился. В какой-то момент завеса облаков словно слегка раздвинулась, мелькнула белая молния и из бури, прямо на плечо Нари свалилась потрепанная морская чайка — огромная и сильная птица с встопорщенными перьями и совершенно безумными, стеклянными глазами.
Откуда она взялась? Затянуло в шторм? Принц вцепился в чайку, как голый в свечку, заговорил быстро — некоторые слова и устойчивые обороты Руслан уже разбирал, но рычание моря заглушало все звуки, кроме собственной жуткой песни.
А мальчишка вдруг взял — и сунул чайку за пазуху… Но разве это не опасно? Клюв-то у нее ого-го какой, да и когти не хуже. А чайка то ли обалдела от шторма, то ли и сама была не прочь спрятать бедовую голову кому-нибудь подмышку. Словом, крови не случилось и через пять минут Руслан забыл про птицу. Не до нее было.
…В какой-то момент показалось, что качать стало меньше. Неужели все обошлось и они живы? Или ему помстилось, что шторм так суров и опасен — просто у страха глаза велики?
Глава 17. Наш девиз четыре слова — спился сам, спои другого
"Селедка" была похожа на "Рамен" в пластиковом корытце, в который небрежно воткнули китайские палочки. Мачты нет, снасти перепутаны, остов поврежден особенно сильными ударами волн…
— Месяц, — не обрадовал мастер в местном доке. И смотрел на них, как на чудом воскресших мертвецов. Или, вообще, демонов под прикрытием.
Но настроение у моряков было на удивление сносным — живы и ладно. "Селедку" починят как-нибудь. А не починят — так доломают и новую отстроят, "на обломках самодурства".
И команда радостно разбрелась осваивать сушу.
Небольшая портовая таверна: "В гостях у каракатицы" считалась тут самой фешенебельной, простые матросы в нее не заходили. Не столько из-за жутковатой вывески с огромным кракеном, раскинувшим свои щупальца на полстены, сколько из-за высоких цен и невозможности подраться. Местные вышибалы свое дело знали туго.
Зато "офицерский" состав предпочитал именно "Каракатицу…" И ничего удивительного, что принца Руслан нашел как раз здесь.
Бывший посол и бывший рабовладелец сидел за небольшим круглым столом, спрятанным в нише. Перед ним стояла тарелка с запеченной рыбой, украшенной зеленью и лимонными ломтиками и высокий графин с выморозками.
А на спинке стула притулилась знакомая чайка. Нахохлившаяся, хмурая. Словно назначила свидание — а парень не пришел…
Руслан только сейчас понял, что здорово недооценил размер птицы. Она была с хорошую курицу. А размах крыльев, небось, достигал полутора метров — иначе им бы не удалось поднять в воздух такую солидную тушку. Миры разные, но аэродинамика-то должна быть одна.