Принцесса для психолога
Шрифт:
Птица покосилась на него подозрительно, переступила с ноги на ногу. Но кидаться не стала, и Руслан понял, что допущен в "круг избранных", хотя и со скрипом.
Оказалось — рано обрадовался. Для серьезного разговора Нари не годился. Принц был не то, чтобы пьян в дрова… Но что-то в ту сторону.
— Ну? — довольно бесцеремонно спросил Руслан, присаживаясь без спроса. — Какая на этот раз кошка сдохла?
— На счет кошек ничего не знаю, — меланхолично отмотался Нари. Насколько его меланхолия была вызвана крепким вином, неизвестно. — Может, какая и сдохла. Мне не сообщили и приглашения на церемонию прощания я не получал, так что пусть хоронят без меня.
— А что с настроением?
— Цундар говорит… — Нари поднял на Руслана ясные, растерянные глаза, — Он зовет меня птенцом, потерявшим гнездо.
— Цундар — это тот господин в белых перьях, который смотрит на меня, как император на мышь? — уточнил Руслан, — ничего не слышал о говорящих чайках. Я думал, говорить умеют только попугаи.
Чайка презрительно щелкнула клювом.
— Цундар — мой сини, — выдал принц с таким видом, словно открыл Руслану формулу вечной жизни или, как минимум, четвертый закон термодинамики.
— Очень понятно. Эта чайка — твой питомец? Или тотемное животное?
Неизвестно что не понравилось Цундару, но он хлопнул крылом и довольно чувствительно задел Руслана по носу.
— Ты поосторожнее с языком, — запоздало предупредил принц, — а то сам чьим-нибудь тотемным животным станешь… и хорошо, если человек попадется хороший.
— Ок, был неправ, — покладисто кивнул Руслан, — так может вы объясните дикому, необразованному варвару кто такие сини вообще и господин Цундар, в частности. Может быть он — актуализированный архетип бессознательного?
Чайка слегка охренела и повернула голову, с интересом приглядываясь к человеку, который строил такие невероятные предположения. Собиралась клюнуть?
— Сини — это дух-покровитель, — выдал принц, поглаживая птицу по перышкам на голове. — Он выбирает себе человека еще в детстве. Чаще всего это ата. Аристократ крови. Иногда ната. У сачие нет духов-покровителей.
— Кто бы в этом сомневался, — покивал Руслан, а про себя подумал, что эти снобы из дворца правителя, наверняка, знают не все. Быть того не может, чтобы дух, априори — существо не слишком социальное и материальными благами не обеспокоенное, выбирал себе человека по статусу. Возможно, есть духи и у крестьян, только говорить об этом не принято.
— Цундар пробился ко мне сквозь бурю, — в голосе Нари прозвучала гордость, — чтобы принести весть. Я теперь — птица без гнезда…
— И что это, к демонам, означает?
— Не знаю. Может быть, мятеж. Болезнь. Пожар. Измена… все может быть. А, возможно, все проще и это гнездо Цундара на скале разрушило бурей, а с моей семьей все в порядке. Мы — одно. Но связь между нами несовершенна. Он разговаривает, скорее, образами и ощущениями. Не словами.
— Понятно, — кивнул психолог, — А уточнить? У кого-нибудь более… антропоморфного? Можно же написать письмо.
— В этой дыре нет зеркала. Даже почтового… Представляешь? Угораздило застрять не где-нибудь, а в самом диком углу мира.
— Представь все свои страхи в виде листа бумаги, возьми краску и мысленно закрась их на фиг, — посоветовал Руслан, — все равно мы сейчас ничего не сделаем. А вот завтра, когда ты немного протрезвеешь, мы попросим кого-нибудь из местных показать нам дорогу в более цивилизованные места, где есть почта. Что ты на меня так смотришь? Все равно здесь еще месяц куковать, мы запросто туда-сюда обернемся.
Принц оживал на глазах. Похоже, эта простая мысль не успела забрести в его голову до того, как там оказалось полграфина крепкого вина, а потом ей просто не хватило места.
— Когда я стану князем Энгури, я назначу тебя главным советником, — изрек он. И эпично свалился лицом в тарелку.
— Прямо беда с подростками, — пожаловался Руслан невозмутимой чайке, — ты бы тоже, раз взрослый, думал — что говоришь. Мозги-то есть?
С головы до ног психолога окатило таким презрением, что он чуть не захлебнулся. Но, ничего, выплыл.
— Еще и обижаемся, — фыркнул он, — вот теперь следи, чтобы у твоего духовного брата никто из здешней публики кошелек не увел. А я пойду, договорюсь насчет ночлега. И парочки носильщиков — сам я эту высокородную пьянь таскать не буду… Хоть кодируй его! Что за дурная привычка искать истину в вине? Нет ее там. Я знаю, я искал.
Магические светильники мигнули сами собой, один раз. То ли поприветствовали, то ли содрогнулись. Такую забавную реакцию они выдавали только на одного единственного человека — младшего братика. Неудивительно, на него все… реагировали. Не как на старшего Дженгу — благоговением и страхом, не как на Алету — любовью и обожанием. Не как на, храни его Небо, Монтреза — готовностью рассыпаться серебром по щелчку пальцев…
Он просто входил — и уже этим невольно заставлял напрягаться, ожидая странного. Слишком богатая фантазия!
— По моим наблюдениям, ты не вставал из-за этого стола уже часов шесть, — заметил Марк, подходя ближе, — поднимайся. Тебе нужно размяться.
Рамер Девятый тряхнул черными, густыми волосами, без единой серебряной нитки, даже на висках.
Младшего, если присмотреться внимательно, время уже отметило. А вот старшего обошло стороной. Кровь Змея! Усталости, на которую намекал Марк, Рам пока не чувствовал, разве что легкое напряжение в плечевых мышцах.
— Дело хорошее, — мимолетно улыбнулся он, — но мне немного некогда.
— Ты немного загнался. Две клепсидры подождет даже конец света. Давай, разгони кровь, это полезно.
— Нарываешься на трепку? — сощурился его величество.
— А смысл? — пожал плечами Винкер, — ты меня уже трепал. Не впечатлило. Держи, — и в сторону императора по столу скользнула тяжелая рапира. Рукоятью вперед.
— Прямо здесь?
— Двадцать шагов тут есть. Не вижу препятствий.
— Ты их вообще никогда не видишь… Рапиры острые, секундантов нет, поединок остановить некому. Я все еще оборотень, братик — и все еще быстрее тебя.