Принцесса Элли
Шрифт:
– Она для меня важна, – шепчет Эрик Хэммонд, проводя большим пальцем по изображению того, что когда-то было его семьей.
На выпускном вечере Элли собрались фотографы. Небольшая группа, всего трое, но они есть. Я веду мистера Хэммонда к двери спортзала, где студент-волонтер ждет, чтобы обменять наши билеты на бумажные программки.
Журналисты выкрикивают вопросы, когда мы проходим мимо:
– Мистер Хэммонд, принц Николас приедет на церемонию?
– Как вы относитесь
– Мистер Хэммонд, когда свадьба?
Эрик держится молодцом. Не реагирует, даже не поворачивает головы. Когда я веду его к его месту, он тихо спрашивает:
– Оливия же не по-настоящему беременна, да?
– Да.
– Это всегда так? С репортерами?
Я приподнимаю уголок рта.
– Обычно в сто раз хуже.
Во время церемонии я стою сзади, наблюдая за толпой, за поздно прибывшими и рано уходящими. Когда Элли произносит свою речь, я ловлю момент, когда она замечает своего отца, сидящего рядом с Марти. Она замолкает – лишь на мгновение, – и ненадолго на ее лице появляется выражение недоверия. А потом она улыбается. Так счастливо.
И хотя мы внутри, день вдруг кажется еще более солнечным.
Марти говорит, что поедет домой после церемонии, и прощается у школы. Но, когда Томми идет за машиной, отец Элли сообщает, что хочет вернуться в кафе пешком – такой хороший день и все такое.
Поэтому я пишу Томми, чтобы он встретил нас в кофейне, а затем следую за Элли и мистером Хэммондом на приличном расстоянии – оставляя им пространство для уединения, но держась достаточно близко, чтобы оказаться рядом, если понадоблюсь.
Элли снимает мантию и перекидывает ее через руку, размахивая дипломом и шляпой в другой руке. Примерно на полпути домой на тротуаре становится меньше людей, и я слышу, как мистер Хэммонд тихо и серьезно разговаривает со своей младшей дочерью.
– Ты прекрасно выглядела сегодня, детка.
Элли издает короткий, застенчивый смешок.
– Спасибо, папа.
А потом он смотрит на нее еще раз, его глаза становятся трезвыми и влажными.
– Ты прекрасно выглядишь каждый день. Прямо как твоя мама.
Подбородок Элли вздрагивает.
– Прости. Я знаю, что это тебя расстраивает.
И ее слова, кажется, расстраивают его еще больше. Мистер Хэммонд останавливается в крошечном сквере, на клочке зелени с несколькими скамейками и дорожкой, ведущей на соседнюю улицу. Он подводит Элли к скамейке и садится, и я слышу, как он говорит, что ему нужно ей кое-что сказать.
После этого я больше не слушаю. Я остаюсь начеку и сосредотачиваюсь на окружающей обстановке. Я держу их в поле зрения, но блокирую разговор – потому что это тоже часть работы. Единственный способ не свести людей с ума – дать тем, кого я защищаю, ощущение приватности.
Не важно, насколько близкими
Через некоторое время Элли встает, а мистер Хэммонд остается сидеть.
– Я уже потерял твою сестру. Я не хочу потерять и тебя тоже, – печально говорит он ей.
И слезы текут из глаз Элли, когда она обнимает его, даже когда она умоляет:
– Не плачь, папа. Ты не потерял Оливию и не потеряешь меня. Мы любим тебя, и мы знаем, как тебе тяжело… Как тебе грустно.
А потом я слышу глубокий голос Эрика Хэммонда, когда он вытирает лицо салфеткой и протягивает руку, чтобы похлопать Элли по руке.
– Я буду стараться, детка. Я обещаю, с этого момента все будет по-другому.
Я бы не слишком на это рассчитывал. Такие обещания даются часто, но еще чаще нарушаются.
Они возвращаются на тротуар, бок о бок, и это сигнал, чтобы пойти за ними. По пути домой Элли оглядывается на меня, но я не смотрю ей в глаза, я поворачиваюсь к улице. Потому что не хочу, чтобы она думала, что я все слышал или что мне не безразлично то, что только что произошло между ней и ее отцом, я не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко.
Когда они подходят ко входу в «Амелию», ярко-красный «Фольксваген-битл» с откидным верхом, за рулем которого сидит подруга Элли Марлоу, подъезжает и паркуется во второй ряд. Она сигналит и складывает руки чашечкой вокруг своих красных губ – того же оттенка, что и машина.
– Поехали! Выходные у Берни!
Основываясь на том, что я подслушал, их одноклассник Берни Фолджер устраивает выпускную вечеринку в доме своих родителей на берегу в Уайлдвуде, штат Нью-Джерси. Прежде чем она успевает спросить, я говорю ей:
– Ты не поедешь одна.
В этот момент Томми выходит из двери кофейни.
– Томми может поехать с нами! – кричит Марлоу. – Я даже дам ему порулить, потому что сегодня я чертовски добрая.
Томми встречается со мной взглядом – и мы оба киваем. Элли обнимает своего отца на прощание и поворачивается ко мне, застенчиво шаркая своими белыми босоножками на каблуках.
– Ну… Увидимся завтра, Логан.
Потом она спешит к машине и забирается на заднее сиденье. По пути Томми проходит мимо меня, похлопывая по руке.
– У мистера Хэммонда там посетитель. Внутри.
Он проскальзывает на водительское сиденье, и они втроем трогаются с места.
Я открываю дверь мистеру Хэммонду и следую за ним в кофейню. И вот тогда я замечаю рыжеволосого посетителя, о котором говорил Томми.
Четвертый граф Эллингтон встает со стула.
Он улыбается единственным известным ему способом – тепло и приветливо – и протягивает руку.
– Мистер Хэммонд, меня зовут Саймон Барристер. Рад с вами познакомиться. Я хотел бы поговорить с вами об одном деле, которое может быть прибыльным для нас обоих.