Принцесса из рода Борджиа
Шрифт:
Она трижды свистнула в серебряный свисток, который всегда имела при себе. На ее зов явился мужчина.
— Нам предстоит вылазка, — сказала Фауста.
— Сколько человек эскорта?
— Достаточно вас одного.
— Какое оружие?
— Вам оно не понадобится!
Без всяких возражений человек выложил на стол два пистолета, которые носил у пояса, и, отстегнув шпагу, повесил ее на стену, рядом с прочими. Итак, Фауста отправилась в путь пешком, в сопровождении одного лишь безоружного спутника.
Парижские улочки были еще темными и абсолютно пустынными, ибо бродяги и грабители давно уже расползлись
Когда они подошли к гостинице, город уже окутала предрассветная дымка. Принцесса остановилась на середине мостовой. Спутник Фаусты посмотрел на нее, словно сомневаясь и прося подтверждения полученного повеления.
— Идите, — коротко приказала Фауста.
Тогда мужчина несколько раз ударил молоточком в дверь.
…Лакей безжалостно вырвал Пардальяна из сладостных объятий сна и объявил ему, что какой-то незнакомец, несмотря на ранний час, хочет во что бы то ни стало говорить с шевалье. Он добавил, что внимательно осмотрел улицу, однако не заметил ничего подозрительного; кроме того, незнакомец пришел один и без оружия. На это Пардальян возразил, что привык ночью спать и что его разбудили как раз в ту минуту, когда он видел очень хороший сон, так что все это вдвойне неприятно. А потом он сказал:
— Знай же, олух, что в такое время я встаю только по двум причинам, одинаково уважительным: чтобы принять благородную даму или чтобы сразиться с врагом, который не может ждать.
И Пардальян отвернулся к стене, пригрозив лакею трепкой, если ему, шевалье, не удастся досмотреть свой сон с того самого места, на котором его так грубо разбудили.
— Господин шевалье, — произнес голос у него за спиной, — вас разбудили как раз по одной из названных вами причин.
Пардальян чертыхнулся, приподнялся на локте и увидел незнакомца, который шел за лакеем до двери и присутствовал при их разговоре.
— А, так значит, меня хочет видеть дама? — проговорил Пардальян.
Человек молчал.
— Кто-то ни свет ни заря хочет помериться со мной силой?
Человек вместо ответа поклонился.
— Хорошо, — проговорил Пардальян, который давно решил никогда и ничему не удивляться, — через десять минут я буду к вашим услугам.
Он не спеша оделся, насвистывая свой любимый охотничий марш.
Затем он захватил свою верную шпагу и спустился в общую залу, где его дожидался все тот же незнакомец, вежливо пригласивший следовать за ним на улицу. Шевалье согласился и, бросив окрест быстрый взгляд, убедился, что улица совершенно пустынна. Человек подождал, пока мальчик из «Ворожеи» закроет за ними дверь повернулся к Пардальяну, снял шляпу и произнес:
— Вы шевалье де Пардальян?
— Собственной персоной, милейший. А вы? Назовите же свое имя!
— Я, милостивый государь, служу у одного господина, который хочет сохранить инкогнито. От лица своего господина я передаю вам вызов, и если вы его не примете, то будете объявлены трусом.
Пардальян расхохотался.
— Разрази меня
— Мой хозяин назовет себя, когда вы будете лежать на земле и уже не сможете повторить его имя.
Мужчина произнес это с важностью спокойным и сильным голосом, как и подобает говорить оруженосцам, выполняющим ответственные поручения.
«Так-так, — размышлял Пардальян, — может быть, это герцог де Гиз удостоил меня чести скрестить со мною шпагу? Нет! Если бы Гиз знал, что я здесь, он приказал бы схватить меня и прикончить или отправил бы гнить в какой-нибудь каменный мешок. Кто же это? Может быть, храбрец Бюсси-Леклерк ищет реванша? Но зачем ему скрывать свое имя?»
Внезапно он побледнел, и жуткая усмешка исказила его лицо.
«Это наверняка Моревер!»
И произнес вслух надменно, хриплым от бешенства голосом:
— Где твой хозяин? Я готов дать ему удовлетворение.
В ту же секунду от стены отделилась тень. Какой-то человек приблизился к Пардальяну, остановился перед ним и сделал знак тому, кто играл роль шталмейстера. Тот, не произнося больше ни слова, кивнул шевалье, поклонился вновь пришедшему и, не оборачиваясь, ушел. Шевалье и незнакомец остались одни. Пардальян окинул противника горящим взглядом,
— Это не он! — прошептал наш герой. — Все это очень странно.
Его визави казался юношей лет двадцати, и в нем угадывалась нервная сила и гибкость человека, привыкшего к физическим упражнениям.
— Сударь, — произнес наконец шевалье, приняв беззаботный вид, столь для него характерный, — вы не захотели сказать мне своего имени; хотя это и против правил, я не настаиваю на том, чтоб узнать его. Вы прячете лицо под маской, и я согласен, как вы того желаете, какое-то время оставаться в неведении. Правда, у меня есть надежда узнать, кто вы такой, когда я буду повержен к вашим ногам… по крайней мере так объявил мне ваш слуга. Но могу я хотя бы узнать, почему вы хотите убить меня?
Говоря все это, он пытался разглядеть незнакомца. Но в предрассветном сумраке сделать это было трудно, а его противник носил не только маску, но и низко надвинутую на лоб шапочку.
Пардальян надеялся узнать его по голосу, но незнакомец, вместо ответа, лишь молча обнажил шпагу. Шевалье отсалютовал ему и в свою очередь изготовился к бою.
— Сударь, — проговорил он, — прежде чем скрестить наши шпаги, прошу заметить, что мало кто знает о моем нынешнем местопребывании; меня разыскивают по всему Парижу и если отыщут — убьют. Несмотря на это, я без колебаний принял ваше приглашение. Кроме того, мой покой был потревожен, а это обычно приводит меня в дурное расположение духа на весь день. Я был с вами весьма терпелив и вежлив, поэтому прошу оказать мне одну услугу. Я вас совсем не знаю. Вы же меня знаете слишком хорошо. Не могли бы вы сказать мне, каким образом и от кого вы узнали, что я проведу эту ночь в гостинице «У ворожеи»? Я понимаю, что вы рассчитываете повергнуть меня на эту мостовую, но если моей счастливой звезде не будет угодно, чтобы я был сражен вами насмерть, мне было бы очень интересно узнать, как и благодаря кому мое убежище раскрыто. Так не будете ли вы добры объясниться?