Принцесса из собачьей будки
Шрифт:
О ценностях собственного мужа Вера Павловна отзываться без мата не могла, да и про остальное не могла спокойно упоминать. Называла его только «тряпкой», вот и весь сказ. Она была далеко не дурой и понимала, что трюк с алкоголем, подмешанным в пищу, больше не пройдет, ведь была Найда начеку. Следовало придумать что-то другое, чтобы раз и навсегда зажить в безопасности, а то неизвестно, что взбредет в голову этой малолетней преступнице, какие пакости она способна сотворить. Возьмет еще дом сожжет вместе с родителями или придушит, проникнув ночью в дом… Вот уж страсти так страсти. Так что, чтобы больше не мучиться ожиданием, Вера Павловна в один из дней призвала на помощь собутыльника
— С собаками говоришь, сдружилась? Вот так чудеса! И пробовали всякие методы?
— Что ко всяким методам ты относишь? Травить их что ли или топить? Это уж совсем не по-людски будет, — возмутилась Вера Павловна, словно ярый борец за права человека.
— Мда, такая метода отпадает сразу, — почесал давно небритый подбородок дядя Коля, — слушай, а что если сделать все гораздо проще? Как же я раньше не додумался?!
Пришествие «гениальной» мысли в свою не совсем протрезвевшую голову мужчина ознаменовал ударом ладони себя по лбу. Вера Павловна воззрилась на знакомого вопросительно, а тот принялся с энтузиазмом разъяснять суть да дело.
— Если ты говоришь, что Оксанка ведет себя как собака, то и поступи с ней как обычно делают с собаками — посади на цепь, вот и все?
При этих словах вопросительные знаки, плясавшие в глазах Веры Павловны все это время, просто понеслись бешеным галопом, так что готовы были выскочить из глаз и вцепиться крючковатыми головками в собеседника, чтобы тот перестал говорить непонятные вещи, выражался яснее. Дядя Коля это понял и стал на пальцах буквально, выразительно жестикулируя, объяснять, что так и эдак поступить надобно.
— Сама посуди — в дом приволочь девчонку ты все равно не сможешь, потому что она уже привыкла жить во дворе, и свои там у нее порядки, так? — Собеседница кивнула, попутно вливая себе в горло очередную стопочку самогонки. — Это факт, так сказать, ясный и обжалованию не подлежит. Значит, пусть ведет себя как собака, живет как собака. А с живностью как еще поступить — на цепь посадить. И бегать хоть по соседям не станет, позорить тебя и Серегу. Конечно, если бы было возможно, ты бы приняла дочь в дом, логично? — Вера Павловна снова согласно качнула головой, на этот раз смачно хрустнув соленым огурчиком. — А если кто спросит, так и отвечай, что ребенок неуправляемый стал, неадекватный и требуются строгие, решительные, я бы даже сказал, кардинальные меры.
При этих словах дядя Коля гордо выпятил вперед грудь и пристукнул по столу кулаком. Вера по мере возрастания количества выпитого все сильнее проникалась идеей, все увереннее готова была признать правоту и смекалистость собутыльника. В итоге, уже изрядно заплетающимся языком и ходящей ходуном рукой она приподняла рюмку.
— Коля, ты гений! За это надо выпить, — и они чокнулись, почти синхронно выдохнули, потом проглотили вонючее пойло, занюхав все это дело остатками солений, добытых из бабушкиного погреба.
Утро, которое Оксана встречала обычно в обнимку с мамой Найдой, преподнесло ей несколько сюрпризов. Во-первых, рядом не было защитницы, а во-вторых, сама девочка почувствовала, что нечто не дает ей перевернуться на другой бок, тянет. Причина неприятности отыскалась сразу, как только Оксана приподнялась. Левая нога малышки была прикована цепью к боковине будки. Оказывается, давным-давно по боковым сторонам, справа и слева внутри собачьего дома торчали колечки, которые предназначались видимо как раз для закрепления цепи. Никогда раньше они не использовались, потому что бабушка, Алевтина Викторовна, не сажала питомцев на цепи
Немного подергав ногой, девочка ощутила неприятное прикосновение к коже холодного металлического браслета. От него так и веяло беспомощностью, страхом. Да, бабушка была права — чем явственнее чувствуешь оковы — тем крепче желание выбраться из них. Паника овладевала девочкой при каждой новой попытке снять кольцо. Слезы закипали, поднимаясь изнутри выше, готовые вырваться из глаз как вода из горячего источника, гейзера, чтобы обжечь жалостью к себе, окончательно обездвижить. Барахтанье не приносило результата, и тогда девочка перевернулась на живот так, что левая нога как раз оказалась по одну сторону с началом цепи, и попыталась выползти из будки. Получилось это почти наполовину. Для того чтобы полностью высунуться наружу, не хватало в цепи звеньев семи. Но и этого было достаточно, чтобы повернуть голову, осмотреть двор, отыскать Найду. У малышки не было сомнений в том, что собака поможет освободиться, придумает что-нибудь.
Оксана жалобно заскулила, будто щенок. Теперь она и в самом деле была щенком. Тут же послышался отклик — это была Джесси. Она тявкала, рвалась в сторону Оксаны, но только приблизиться не могла. Она тоже была прикована цепью к клиньям забора, так что попытки приблизиться к девочке не приносили результата. Мысль о том, что с Найдой сделали то же самое, испугала малышку. В панике она принялась озираться по сторонам, и вскоре взгляд наткнулся на комочек шерсти, приютившийся в самом дальнем краю двора. Без сомнения, это была Найда: свернулась калачиком, голову положила на лапы, хвост подобрала под себя. Теперь она не выглядела сильной и решительной, но казалась покинутой, беспомощной. Сердце Оксаны екнуло от боли и грусти. Неужели теперь все они прикованы, отделены друг от друга? С яростью девочка снова стала дергать цепи, силясь освободиться и помочь своим друзьям.
Так старалась маленькая пленница, что не заметила, как сзади к ней приблизился человек. Только когда прозвучало елейное: «Ну здравствуй, красавица! Сидим-скучаем?» — мозг озарила вспышка воспоминания. Так же точно обращался к Оксане дядя Коля. Вздрогнув, девочка обернулась, обнаружив подтверждение своей догадки. Над ней склонился именно он. В его осоловелых глазах светилось то же намерение, что и в прошлый раз. Мурашки побежали по спине от страха. Снова дернулась левая нога. Но только боль от врезавшегося в кожу металла пробирала до костей и ничего больше. А опасность в лице дяди Коли становилась все ближе, уже склонялась на корточки перед девочкой. Из его рта неприятно разило алкоголем, как и всегда. Оксана даже поморщилась.
— Не бойся, дядя Коля — добрый, честно. Смотри, что я принес тебе, — при этих словах мужчина протянул девочке прямоугольник шоколадки в красивой обертке, который успел изрядно подтаять. То, что Оксане приносили шоколадки взрослые, для нее удивительным не было, часто она принимала их, ими же завтракала, обедала или ужинала, а когда и все вместе. Но вот брать от этого человека какие-то подачки было противно. Может быть, от того, что вспоминались его прикосновения, странные поглаживания. Вот и сейчас тяжелая рука тянулась к Оксане, скользила уже по ее спине. Раньше случалось, что дядя Коля трогал малышку везде и себя заставлял трогать, при этом странно сопел, пыхтел.