Принцесса лилий (сборник)
Шрифт:
Луи Орлеанский, сказавшись нездоровым, в празднике не участвовал. Об этом шепотом говорили друг другу придворные.
Когда весть дошла до Жаккетты, она обрадовалась. Конечно, было маловероятно, что принц Орлеанский узнает ее – но все равно как-то спокойнее, когда вот так, без него.
И Жаккетту неожиданно начали терзать какие-то загадочные не то угрызения, не то удивления: «Ну ладно шейх, спасибо госпоже Фатиме, это понятно. Мессир Марчелло опять же, это тоже. Но получается, еще и два принца лилий, Орлеан и Бурбон –
А между тем бал открылся.
И открылся он величественной паваной.
Перед Жаккеттой возник, словно его черти принесли, незнакомый кавалер. Пришлось встать с ним в пару.
– Я плохо танцую, – честно предупредила Жаккетта.
Подумала и добавила:
– Потому что с Востока.
Павану, на удивление, она станцевала хорошо, ни разу не запнувшись, лишь чуть-чуть отставая от остальных.
Впрочем, на их пару никто особо и не смотрел, все взгляды были устремлены на Жанну да на юную королевскую чету.
Когда павана завершилась, Жаккетта сочла свой священный долг исполненным и сбежала из зала, решив разузнать, куда все-таки подевались мужья. Ее и госпожи Жанны. Законные, между прочим!
Законные мужья, обрадованные, что госпожа Шатонуар отсутствует, с чувством и толком подкреплялись в комнате баронессы, вольготно расположившись у камина.
Жаккетта быстро рассказала им про бал и про то, что виконта пока нет.
– Не волнуйся, маленькая, – утешил ее рыжий пират. – Мы сейчас подойдем, будем в комнатах, примыкающих к свадебному залу, ошиваться. Не должны его пропустить.
– Ладно, тогда я пошла, – обрадовалась Жаккетта. – А то госпожа Жанна, чего доброго, как бы в обморок там не упала от страха.
И она поспешила обратно.
Если в залах и примыкающих к ним покоях освещение было ярким, то в остальной части замка, наоборот, весьма умеренным.
Спускаясь по довольно крутым ступенькам лестницы, идущей внутри слабоосвещенной башни, Жаккетта столкнулась с высоким человеком, который поднимался. Влетела ему в объятия, чуть не треснувшись лбом о массивный медальон на золотой цепи, висящий на груди.
– Ну вот и славно, – насмешливо сказал Волчье Солнышко. – На ловца и зверь бежит. Госпожа Нарджис у меня в руках.
Пока Жаккетта раздумывала, что делать: завизжать и начать брыкаться, виконт отпустил ее и галантно предложил руку:
– А я как раз вас разыскиваю, чтобы пригласить на танец.
– Я не умею! – взвыла Жаккетта.
– Вы умеете! – решительно заявил виконт. – К тому же мне приятно пройтись вот так вот с вами под ручку, когда на вас, госпожа Нарджис, свадебное платье, и вообразить себя э-э-э… молодоженом. Может быть, я завидую своему кузену королю, может быть, это моя давняя заветная мечта…
– Ага, щас, рассказывайте, – начала хамить Жаккетта. – Вы никогда и в мыслях не держали меня к алтарю повести!
– Кто
– Чего знает? – окрысилась и начала качать права Жаккетта. – Вы про опекунство какое-то дурацкое речь вели! Я все помню!
– Был неправ, каюсь, уже понял свои ошибки, – забормотал виконт, вводя ее в зал. – Безмерно страдаю, если что.
– Не врите! – сурово отчеканила Жаккетта.
– Не буду, – пообещал ей виконт, проходя мимо Жанны и мило ей улыбаясь.
Жанна побелела.
На счастье Жаккетты, гальярду (когда пары в зале скачут самым причудливым образом, требующим длительных занятий) она пропустила и сейчас снова была павана, чтобы во время неторопливого шествия танцоры могли отдохнуть и привести себя в порядок. Единственная сложность этой паваны заключалась в том, что кавалер время от времени переводил даму с места на место, галантно поддерживая рукой за талию.
– Видите, как чудесно все сложилось, – мурлыкал он, а Жаккетта даже сквозь плотный корсаж чувствовала его железные пальцы. – Мы прекрасная пара, госпожа Нарджис, любо-дорого посмотреть. Только госпоже Жанне почему-то не нравится, даже странно.
Жаккетта тоскливо думала, что после этой паваны у нее останутся синяки на талии. Хотела в отместку наступить виконту на ногу, но он очень ловко их убирал. Жаккетта гадала, что же будет, когда павана закончится.
– Мне решительно не хочется с вами расставаться, – заметил виконт.
«А мне – хочется!» – подумала Жаккетта.
Павана длилась и длилась, колонна шествовала по залу и туда, и сюда. Кавалеры с дамами ходили простыми и двойными шагами, семенили на цыпочках «флери-флери», передвигались легкими скачками вперед и назад, Жаккетте казалось, что эта пытка уже никогда не закончится.
И тут она увидела, как в зал вошел и встал у входа рыжий пират. Пройти мимо которого теперь было нельзя. И который с большим интересом разглядывал танцующих.
Волчье Солнышко тоже его увидел.
– Какая досада, – вздохнул он. – Сплошные помехи. Госпожа Нарджис, я жду вас на рассвете у старого донжона. Одну, разумеется. Если вам, конечно, не безразлична судьба госпожи Фатимы. И упаси вас боже кому-нибудь проговориться – от этого госпожа Фатима сильно пострадает. Вы меня поняли?
– А как же! – буркнула мрачно Жаккетта. – Дурак бы не понял.
– Вот и славно. До свидания.
Павана закончилась, виконт раскланялся, Жаккетта в ответ тоже. Как и подобает кавалеру, Волчье Солнышко подал ей руку и отвел прямехонько к рыжему пирату. И удалился.
– Надеюсь, он не назначил тебе никаких секретных свиданий на рассвете у старого донжона? – поинтересовался рыжий пират.
– Конечно, назначил, – удивилась Жаккетта. – А ты откуда знаешь?
– Тоже мне, тайна. Госпоже Жанне не говори, она и так напугана до полусмерти. Пойдешь на свидание?