Принцесса на вечеринке
Шрифт:
Английский: в с (все равно).
Французский: в с.
ТО: если бы.
Геометрия: в с.
Наука о Земле: в с (Кенни скажет).
8 марта, понедельник, лимузин, по дороге домой из «Плазы»
Просто не верится.
Честное слово. Это уже слишком. После всего…
Ладно, надо взять себя в руки. НАДО ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ.
Все началось довольно невинно. Мы все лежали на полу в бальном зале, обессиленные последним прогоном.
Потом кто-то, кажется, это была Тина, сказал:
– Ваше Высочество, мои родители интересуются,
– Имена всех ваших родителей уже внесены в списки гостей, – сообщила бабушка, с удовольствием затягиваясь сигаретой (я поняла, что она балует себя сигаретой не только после еды, но и после репетиций), – на эту среду.
– На эту среду? – переспросила Тина каким-то странным тоном.
– Совершенно верно, – подтвердила бабушка, выпуская струйку голубого дыма.
Часть дыма долетела до сеньора Эдуарде, и он во сне закашлял-
– Но разве не на эту среду назначен благотворительный вечер в помощь фермерам? – спросил кто-то другой, кажется, Борис.
– Совершенно верно, – снова сказала бабушка.
И тут до нас стало доходить. Первой осенило Лилли.
– Что? – вскричала она. – Вы хотите, чтобы мы играли эту пьесу перед всеми, кто придет на ваш вечер?
– Не пьесу, а мюзикл, – мрачно уточнила бабушка.
– Я вас на прошлой неделе спрашивала, когда мы будем выступать, и вы сказали, через неделю! – закричала Лилли. – А это был четверг!
Бабушка затянулась сигаретой.
– О, милочка! – Было совершенно ясно, что возмущение Лилли ее нисколько не трогает. – Какой пустяк, я ошиблась всего на день.
Тут Борис поднялся и встал в полный рост.
– Я не желаю, чтобы меня душили чьей-то косой перед Джошуа Беллом.
– А я, – заявила Лилли, – не собираюсь играть чью-то любовницу в присутствии Беназир Бхутто, и неважно, сколько времени она поддерживала «Талибан».
– Я не хочу при знаменитостях играть горничную, – робко запротестовала Тина.
Бабушка очень спокойно затушила сигарету о пустую тарелку, которую кто-то оставил на рояле. Фил, сидевший за клавиатурой, нервно наблюдал за дымящимся окурком. Наверное, он так же, как и я, боится подхватить рак легких из-за пассивного курения.
– Так вот как, – сказала бабушка голосом, огрубевшим от курения, – вы меня благодарите за то, что я внесла в ваше скучное, серенькое существование блеск искусства.
– Вообще-то, – сказал Борис, – в моей жизни уже есть искусство. Может быть, Ваше Величество, вы об этом не знаете, но я – концертный скрипач и…
Бабушка не обратила внимания на его слова и повысила голос.
– Вы влачите дни в занудном школьном рабстве, я пыталась хоть как-то обогатить вашу жизнь, дать вам нечто значительное, нечто такое, к чему вы могли бы стремиться. И вот чем вы мне отплатили: ноете, что не хотите делиться с другими тем, что мы с таким трудом создали вместе. И какие же вы после этого актеры??? Тут все уставились на нее. Потому что, естественно, никто из нас вообще не считал себя актером.
– Разве Бог, – громогласно продолжала бабушка, – посылая вас на эту землю, не обязал вас делиться своим талантом с другими? Неужели вы посмеете оспорить Божий замысел, лишая мир возможности увидеть ваше искусство? Уж не ЭТО ли вы пытаетесь мне сказать? Что вы спорите с Богом?
Только Лилли хватило храбрости ответить.
– Э-э, Ваше Высочество, я не думаю, что оспариваю замысел Бога – если, конечно, он вообще существует, – тем, что не хочу выставлять себя дурой перед сильными мира сего и кинозвездами. .
– Поздно! – вскричала бабушка. – Ты уже это сделала! Потому что только дураки стесняются! Истинный художник никогда не стесняется своей работы. НИКОГДА.
– Ладно, – сказала Лилли. – Я не стесняюсь, но…
– Это шоу, – продолжала бабушка, – в которое вы все вдохнули свое дыхание, влили свои жизненные соки, слишком важно, чтобы не поделиться им с как можно большим количеством народу. Да и можно ли придумать для первого и единственного представления этого мюзикла площадку лучше, чем благотворительный вечер, устроенный для сбора средств в пользу бедных фермеров Дженовии, выращивающих оливы? Неужели вы сами не понимаете? «Коса!» содержит в себе послание, которое людям, особенно фермерам Дженовии, очень важно услышать – это послание надежды. В эти мрачные времена наше шоу показывает, что зло не может победить, что даже самый слабый из нас может сыграть свою роль в победе над злодеями. Неужели мы не дадим людям услышать это послание, и тем самым позволим злу одержать победу?
Я слышала, как Лилли пробормотала под нос:
– О господи.
Но все остальные, казалось, очень вдохновились. Пока до всех не дошло, что среда – это уже послезавтра. А некоторые из нас (ладно уж, скажу: Кении) до сих пор не выучили хореографию. Вот почему бабушка сказала, что мы все должны быть готовы к тому, что завтрашняя вечерняя репетиция может затянуться на всю ночь, если это будет необходимо,
И все-таки речь бабушки прозвучала очень вдохновляюще. Мы действительно не можем допустить, чтобы ало победило.
Даже если злодеи это… мы сами.
Вот почему я только что велела Хансу везти меня в Ингл-холл, в университетское общежитие, где живет Майкл. Я должна добиться, чтобы он меня простил, даже если ради этого мне придется ползать по полу, как Роммель, когда он понимает, что пришло время его капать
8 марта, понедельник,
лимузин, по дороге из общежития Майкла
Это все, что я могу сказать.
Конечно, я ужасная дура.
Честное слово. Я хочу сказать, все признаки были налицо, только я не смогла их все сопоставить.
Возможно, если я запишу это все связно, то
смогу осмыслить.
Итак, я вошла в Ингл-холл, где живет Майкл, и из вестибюля позвонила по домофону в его комнату. Слава богу, Майкл для разнообразия оказался дома. Мне показалось, он немного удивился, услышав мой голос, но сказал, что сейчас спустится, потому что у дверей в холл стоят охранники, и они никого не пускают дальше вестибюля без сопровождения жильца общежития. Не пропустят даже принцессу с ее телохранителями. Жилец общежития обязательно должен спуститься вниз и вписать гостей в журнал, а гости должны предъявить удостоверения личности и все такое.