Принцесса особого назначения
Шрифт:
– Даже ваш отец не должен знать? – проницательность Гнева искренне радовала.
– Он в первую очередь.
– А, – и тут наемник снова улыбнулся, – айсир Грахсовен?
Я рассмеялась, ох и проницателен же этот человек, было бы истинным удовольствием взять его во дворец своим доверенным лицом.
– Ни в коем случае, – я поднялась и одновременно положила мешочек с золотом поверх исписанного листка, – если Динар узнает об этой… черте моей сестрички, как и о ее… пристрастиях, он откажется жениться, а это мне крайне невыгодно.
– Понимаю…
Мы вышли во двор, обговаривая подробности, а там нас уже ждали, и должна отметить, что разгневанный вид медноволосого пугал даже лошадей.
– Удачи вам, – нагнувшись ко мне, шепнул Гнев.
– Благодарю, – искренне ответила я.
На этот раз Динар вначале посадил меня, затем забрался на коня сам, не прощаясь, покинул территории гильдии.
– Ты голодна? – соизволил заговорить Рыжий, едва мы отъехали от ворот.
– Немного… поехали во дворец, там проберемся на кухню… и…
Я зевнула, позабыв даже прикрыть рот ладонью, и проснулась, едва лошадь остановила свой неторопливый ход.
Торопливо попрощавшись с Динаром, исключительно ради того, чтобы не наговорить ему лишнего, я почти бегом отправилась в собственные покои. А уже через несколько минут по веревочной лестнице спустилась в сад, а оттуда вместе с сопровождающим меня Хантром дошла до пруда и вдоволь наплавалась – жизнь у орков оказала на меня гораздо большее влияние, чем можно было бы подумать. Ужинать пришлось фруктами.
– Никогда!
– Катриона, ты выполнишь отцовскую волю!
– Нет!
– А я сказал…
– А мне исключительно наплевать, что вы сказали!
– Ты смеешь мне грубить!
– Да, я смею! Я вообще смелая, вся в вас, дорогой отец!
Разговор происходил за королевским завтраком и велся в присутствии, а точнее, в совершеннейшем игнорировании присутствующих членов королевской семьи, придворных и слуг.
– А я сказал, ты примешь правителя Либерии! – вопил покрасневший от гнева отец.
– Читайте по губам, дорогой батюшка: НИКОГДА!
Весь аппетит испортил, и так в последнее время сплю и вижу жареного кабанчика на вертеле. Со стоном, полным страдания, сажусь обратно, с тоской смотрю на полную тарелку… К оркам хочу, очень!
– Катриона, – подозрительно ласково заговорил отец, – я прошу тебя… нам нужен договор с Либерией… негоже портить отношения со страной лишь из-за того, что у ее высочества настроение плохое…
Нервная я стала… Совсем нервная…
– Хорошо, будь по-вашему, – даже есть не хочется, – но… вы пожалеете о своем решении!
И, не дожидаясь окончания королевского завтрака, я поднялась, позволив стулу упасть с грохотом, с удовольствием попинала его, потом добавила к грохоту тарелку и бокал… Обидно то, что все придворные отреагировали ледяным спокойствием, словно это вполне обычное явление.
Стремительно покинула трапезную, пробежалась по лестнице и не сразу расслышала торопливые шаги позади.
– Кат, – Динар догнал, схватив за плечо, рывком развернул к себе. – Что происходит?
Ррр, убить бы кого сейчас!
– Либерия, – прошипела я, понимая, что он не отстанет, – кочевники, чтоб их… мором побило!
Динар взял меня за руку, отвел к колоннам и, прислонив спиной к холодному мрамору, просто постоял рядом. Помогло, – и прохлада камня, и его молчаливая поддержка.
– Есть два варианта, – заметив, что я успокоилась, произнес Динар, – вариант первый – ты принимаешь посла, вариант второй – сопровождаешь меня в Далларию.
Я хмуро посмотрела на медноволосого. Что он с первого дня возвращения контролировал и Готмир, и Далларию, я знала, ведь гонцы с письмами мелькали в Ирани в любое время суток, и мне оставалось лишь завидовать черной завистью, поражаясь его работоспособности…
– Чем вызвана подобная спешка? – поинтересовалась я, понимая, что отнюдь не рыцарское стремление спасти меня вынуждает его вернуться на родину.
– Возникли… трудности в понимании некоторыми из горных кланов статуса… правителя, – нехотя ответил рыжий.
М-м, бунт в родном государстве. Учитывая взрывоопасные нравы горных, ничего удивительного.
– Всегда мечтала осмотреть новые территориальные приобретения Оитлона, – съязвила я.
– Решено, – Динар скрестил руки на груди, словно подчеркнув разом ширину своих плеч… так, кажется, опять любуюсь природой, – теперь поясни, что такого ужасного в либерийцах?
Меня передернуло от отвращения, но пришлось пояснить:
– Запах – он валит с ног в буквальном смысле, они считают, что смывать грязь – это… значит смывать благословение предков, ибо все наши тела обратятся в грязь. Но это не самое отвратительное, касеро Оверх убежден, что он тень бога в Рассветном мире, и даже мы, короли Оитлона, вынуждены кланяться, входя в его тиопи!
Динар задумчиво смотрел на меня, потом все же спросил:
– Они настолько сильны?
Да, действительно, хороший вопрос.
– Они настолько неуловимы, – призналась я, – Оитлон воевал с Либерией дважды, и оба раза наши послы ползли, в буквальном смысле, с просьбой о мире.
– Так уж и ползли? – недоверчиво переспросил медноволосый.
– Ха, – я снова прислонилась к колонне, – первый раз ползти отказались, так степняки им сухожилия на ногах перерезали! Ненавижу! Но самое… печальное, что именно это и есть своеобразная месть папочки, который, видимо, пытается переубедить меня, показав, что такое степняки! Вот только он путает степняков и орков, орки не в пример чистоплотнее, благороднее и… лучше!