Принцесса разыскивает горошину
Шрифт:
— Н-нет, — замотала я головой. — Я с тобой.
— Ну хорошо, пошли, — разрешил он.
Мы, крадучись, преодолели оставшийся пролет, постояли у двери, прислушиваясь. При этом я даже не заметила, как пистолет снова очутился у Димыча в руке. Его дулом он и открыл дверь, совсем как в каком-нибудь криминальном блокбастере, ткнул — она и отъехала. Но не до конца, — мешали чьи-то ноги. Я и сообразить-то толком ничего не успела, а Димыч уже проскользнул в сумрачную, как склеп, прихожую, наклонился
— Бедный Йорик!
Я вскрикнула и тут же зажала себе рот, только потерянно прошептала:
— На его месте должна была быть я…
— Еще успеешь, — отозвался Димыч уже из глубины бывшей профессорской квартиры, а спустя мгновение снова возник передо мной с моей сумкой и своей стереомагнитолой. — Все, рвем когти, — объявил он и потащил меня вниз с такой стремительностью, что у меня закружилась голова. Кинул барахло на заднее сиденье «Форда», распахнул передо мной переднюю дверцу, скрипучую, как дачная калитка, и сообщил, резко выкручивая баранку:
— Придется перебазироваться на фазенду.
Да хоть на тростниковые плантации! Хоть в тундру к белым медведям! Хоть… Хоть… Хоть на урановые рудники, в конце концов!
— А теперь выкладывай, — потребовал Димыч, когда мы съехали с Кольцевой. Всю предыдущую дорогу он сосредоточенно молчал, крутил баранку и поглядывал в боковое зеркало. Наверное, проверял, нет ли у нас кого на хвосте.
— Что-что? — Я сделала вид, что не расслышала.
— Выкладывай, говорю.
— Это ты про что? — У меня не было ни малейшего желания посвящать его в подробности заварухи, в которую я попала не столько из-за желания помочь Катьке Пяткиной, сколько от скуки и глупости. Вот рассказала я все Софе, и что из этого получилось?
— Хватит уж овечкой прикидываться, — стоял на своем Димыч. — Я ведь сразу понял, что ты неспроста на чердаке объявилась, когда я Маратика поджидал. Так что про мужа-изменника можешь мне больше не рассказывать. Я так думаю, что у тебя его и нет.
— Это почему же? — Я даже немного обиделась. — Муж у меня есть. Или по крайней мере был. Маоист.
— Китаец, что ли? — Димыч удивился, а «Форд» вильнул.
— Да какой там китаец, — вздохнула я. — Это я ему прозвище такое придумала. За то, что никогда в долг не брал. Короче, на собственные силы опирался. Он, правда, утверждал, что я все перепутала, что это идеи, ах, как их там, чучхе. А на самом-то деле какая разница, если он все равно меня бросил и теперь живет в Москве с моей бывшей лучшей подружкой.
— О как! — Кажется, Димыч все еще сомневался в достоверности сведений о моем семейном положении. — Говоришь, муж в Москве пристроился, а ты тогда откуда?
— Откуда-откуда… — буркнула я. — Из Чугуновска!
— Это
— Сначала налево, потом направо, а после все прямо и прямо, пока не упрешься…
— Чувствуется, отличное местечко! — пришел в неописуемый восторг Димыч. — Надо будет непременно посетить при первой же возможности.
— Ага, сразу по приезде с международного конгресса в защиту мухи цеце, — поддакнула я.
— Допустим, насчет мужа с подружкой я поверил, — внезапно посерьезнел Димыч. — Но не будешь же ты утверждать, что это они тебя заказали?
— Заказали? — Я сделала вид, что меня крайне заинтересовал вид чахлых березок вдоль дороги. — А с чего это ты взял?
— Да есть у меня кое-какие подозрения, — задумчиво промолвил Димыч. — По крайней мере на мое имя до сегодняшнего дня никаких предупреждений не поступало.
— А чего ж ты тогда с пушкой? — законно поинтересовалась я.
— Я же сказал, что одолжил. Припугнуть одного красавца. Но его кто-то раньше меня припугнул.
Сдается мне, это он про Плейбоя! Вот как раз и случай выведать, что конкретно он про него знает. Нужно этим срочно воспользоваться, а то когда еще получится.
— Это ты о том мужике, да? Ты еще почему-то решил, что это я его убила? А ведь у меня пистолета нет, а у тебя есть.
— О нем, — подтвердил Димыч. — О Маратике. Хотел его кое о чем порасспросить. Он ведь был у Власты телохранителем.
— Что-о?!! — Дура я дура, сама себя выдала!
— Ну все, мне надоело! — сказал Димыч и съехал на обочину. — Сама расскажешь или простимулировать?
— Сейчас, сейчас, — пообещала я. — Дай только с мыслями собраться. — А попробуй тут собраться, когда такие невероятные факты открываются. «Мой киллер» имеет отношение к певичке, которая покончила жизнь самоубийством и которая то ли была беременная, а то ли и не была…
— Так, парень, — я пытливо посмотрела на Димыча. — Ты когда-нибудь слышал про младенцев из пробирки?
— Естественно, — кивнул он, еще не понимая, в какую степь я клоню. — Не такой уж я деревенский, как может показаться на первый взгляд.
— А про суррогатных мамаш?
— Это те, что вроде инкубатора? — Димыч оказался сведущ и в этом вопросе.
— Именно! — Я тихо торжествовала.
— А дальше-то что? — недоумевал Димыч.
— А то, что это связующее звено, понял ты? — У меня руки чесались щелкнуть его по носу. — Этот Плейбой, или Маратик — он связующее звено между твоей Властой и нашей чугуновской Катькой!
— Какой еще Катькой?
— Пяткиной! Катькой Пяткиной. Есть у нас в Чугуновске такая высокоинтеллектуальная особа. Вернее, была, пока ее инопланетяне не похитили.