Принцесса Торн

Шэн Л. Дж.

– Ты одета? – грубо спросил он.

– А что? Раньше тебя это не останавливало, – выплюнула я, а потом вздохнула: – Да, одета.

– Обнадеживает. – Он толкнул дверь, упираясь плечом в ее раму.

Я решила поприветствовать его, схватив первое, что попалось под руку на тумбочке, и с силой швырнув в него через всю комнату. Рэнсом без труда поймал предмет за мгновение до того, как тот попал ему в нос. Он махнул моим вибратором – немытым – из стороны в сторону. На его омерзительном лице появилась наглая ухмылка.

– Не самый разумный

выбор оружия, но лучше банана из «Очень страшного кино».

Я фыркнула, чтобы скрыть смущение. Боль и стыд, как угри, закрутились в животе.

– Верни его мне. Это была ошибка.

Рэнсом, наверное, подумал, что я сексуальная маньячка. Еще один слух, который я так и не удосужилась опровергнуть. Если верить таблоидам, я переспала более чем с двадцатью голливудскими сердцеедами. Никто, даже Келлер, не знал правды.

Что я все еще девственница.

Что я даже ни разу не ходила на свидание.

По крайней мере на настоящее.

Рэнсом закинул вибратор за плечо, проигнорировав мою просьбу.

– Заряжай его почаще, потому что, как я уже упоминал, пока я здесь, никаких парней под этой крышей. Хорошо спала? – Он двигался по моей комнате, как демон, будто паря над полом. Рэнсом распахнул все шторы. В комнату хлынул солнечный свет.

Значит, не вампир.

– Не твое дело.

Он цокнул языком.

– Где твои манеры, принцесса?

Я уже собиралась сказать ему, что они прячутся в той норе, куда забралась его порядочность, когда он поднял в воздух папку из плотной бумаги и швырнул ее в мою сторону.

– Контракт моей компании. Прочти.

Даже не моргнув, я бросила ее на тумбочку.

– Прости, но у меня более утонченный литературный вкус.

– Я бы не поверил в это, даже если бы на твоей тумбочке не лежал экземпляр National Enquirer.

Туше. Я купила его только потому, что они опубликовали мою фотографию с обнаженным соском, которая казалась отфотошопленной. Но как бы плохо это ни выглядело, одно можно было сказать точно: Рэнсом напоминал хищника, но не из тех, кто хочет съесть меня целиком. То, с каким безразличием он смотрел на меня, демонстрировало, что он ни за что не попытается прикоснуться ко мне в сексуальном плане.

Я скучающе рассматривала свои ногти.

– Быть может, я прочту его в свободное время, если ты правильно разыграешь свои козыри.

– Ты прочтешь контракт сейчас. – От леденящего душу стального тона кожа у меня покрылась мурашками. – Вслух. Мы должны обсудить детали.

Мое сердце замерло в груди. Я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Я не могла прочитать его вслух. Как и не могла сказать Рэнсому об этом. Какое же наслаждение он получит, узнав правду обо мне? Заставил ли отец подписать его соглашение о неразглашении? Конечно, заставил. Он никогда бы не рискнул раскрыть правду о собственной дочери.

Прерывисто вздохнув, я ухмыльнулась.

– Знаешь что? Я

передумала. В конце концов, мне не хочется читать твое дурацкое руководство. Ни сейчас. Ни когда-либо еще.

Рэнсом прислонился плечом к стене с видом умирающего со скуки человека. Мне стало интересно, способно ли хоть что-нибудь вывести его из себя. Он казался таким бессердечным, таким равнодушным. Не может быть, чтобы у этого человека был напарник. Никто не смог бы справиться с таким бесстрастным поведением.

– Что? – рявкнула я, защищаясь.

Мое лицо нестерпимо горело. Подмышки вспотели. Я настолько приблизилась к опасной черте, что на языке появился металлический привкус унижения.

Рэнсом достал что-то из заднего кармана джинсов и поднял в воздух. Мой телефон. Экран пестрел сообщениями и уведомлениями.

Батарея почти разрядилась, став красной.

На его будто вылепленных губах появилась ух-мылка.

– Прочитай договор, согласись с условиями и сможешь получить свой телефон обратно. Как тебе такое предложение?

Божественно.

Но это не отменяло того факта, что я не могла…

Без достаточного количества времени и ясной головы…

– Я не продаюсь, – отстраненно ответила я. – И не стану читать твой чертов контракт.

– Хочешь поиграть? – Его улыбка стала шире, источая столько злости и яда, что я прочувствовала ее до костей. – Давай сыграем.

Рэнсом развернулся и ушел, оставив меня рыдать в подушку.

Глупая, глупая Хэлли.

Спустя два часа и одну воодушевляющую мысленную беседу я набралась смелости выйти из своей комнаты, спуститься по лестнице и направиться на кухню. Я обнаружила Рэнсома в промокшей от пота майке и серых спортивных штанах, готовящего омлет из яичных белков и шпината.

Его мускулы блестели. Каждый дюйм тела был подтянутым и стройным. Мой взгляд задержался на дорожке вен у него на предплечьях. На очертаниях пресса, проступающих сквозь тонкую ткань майки.

Совершенство парня – такое выраженное, такое аппетитное – угнетало меня. Я знала, что, несмотря на ужасный характер, женщины, вероятно, считали его настоящей находкой.

Но что меня удивило, так это то, что я согласна с ними. Рэнсом казался мне привлекательным. А я никогда и никого не находила привлекательным.

Дойдя до кофемашины, налила себе чашку.

– Я тоже буду. – Рэнсом ловко перевернул омлет.

– Я что, похожа на «Старбакс»? – огрызнулась я.

Он замер с лопаточкой в руке и нахмурился.

– Дорогой, переоцененный, с подхалимской постлиберальной системой взглядов. Теперь, когда ты об этом упомянула…

– Единственный напиток, который я готова тебе подать, это яд. – С громким хлопком я опустила чашку на гранитный островок, кофе расплескался во все стороны.

– Плохие новости для твоего телефона, который в настоящее время все еще цел, но я понимаю.