Принцесса Торн
Шрифт:
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты тиран? – Готова поклясться, что из моих ноздрей повалил дым.
– Да, и часто. Что дальше?
Рэнсом переложил воздушный, пушистый омлет на тарелку. Несмотря на его ровный хрипловатый тенор, я разглядела в выражении его лица что-то, чего не видела раньше. Замешательство или, быть может, легкое удивление. У меня возникло ощущение, что этот парень не привык к тому, что люди могут ему противостоять. Я застала его врасплох. Он ожидал, что я смирюсь с ситуацией после того, как запер меня в комнате на целую ночь.
Поняв, что это
– Знаешь что? Ладно. – Я налила кофе во вторую чашку. Украдкой, пока Рэнсом не видел, вытащила из-за его спины розовую гималайскую соль и насыпала щедрую порцию ему в кружку. Не менее пяти чайных ложек.
Я протянула ему напиток как раз в тот момент, когда он нес свой омлет на кухонный островок.
Рэнсом сел на табурет и начал копаться в бумагах.
– Уже прочитала договор?
Я прислонилась к стойке, поднося к носу дымящийся кофе.
– Нет.
– Его читать пять минут.
– И все равно больше времени, чем эта сучка готова на тебя потратить. – Я уставилась на свои красные ногти, давая понять, что слышала его разговор с деловым партнером.
Рэнсом сделал глоток кофе. Я пристально наблюдала за ним. Сначала его глаза вспыхнули. Потом наши взгляды встретились, и в его зрачках что-то сверкнуло. Прикосновение тьмы.
«Выплюнь, – в отчаянии подумала я. – Черт возьми, прояви слабость».
Он сглотнул. Мои колени ослабли.
Как он это сделал?
– Как тебе кофе? – Я невинно захлопала ресницами.
Рэнсом покачал головой, даже не вздрогнув, и отхлебнул еще.
– Немного пресно, но я и не ожидал от тебя ничего другого.
Я усмехнулась.
– Незнакома с понятием «пресный», увы.
– Почему? Из-за кричащего цвета волос и «модных» татуировок?
– Почему ты такой злой? – Я знала ответ. Почему люди вообще бывают злыми? Потому что они недовольны своей жизнью.
Однако в случае с Рэнсомом я бы не стала исключать, что родители попросили его быть со мной пожестче.
– Потому что кто-то должен преподать тебе урок, и, к сожалению для нас обоих, этот кто-то – я.
Он разом допил чашку кофе, хотя в нем было больше соли, чем в Мертвом море. С кем я имею дело? Теперь меня одолевал не только испуг, но и опасение, что Рэнсом не совсем человек.
Стремительно, прежде чем успела струсить, я схватила свою чашку с кофе и уселась перед ним.
– Слушай, мне нужен мой телефон. Для работы.
– Ты не работаешь, – напомнил он мне, доедая свой завтрак в два укуса, затем взял тарелку с кружкой и вымыл их в раковине.
Я повернулась на стуле.
– Вообще-то, работаю. К твоему сведению, я веду блог в «Инстаграме» [13] .
– Это хобби, а не работа. – Рэнсом направился наверх. Я вскочила и бросилась за ним.
– Конечно же работа. На самом деле я обязалась сегодня прийти на бранч в новую пекарню на Родео Драйв со своими друзьями.
Я бы не назвала НеНе и Тару подругами, но мы регулярно виделись. Кроме
13
Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).
Рэнсом поднялся по лестнице, я шла за ним по пятам.
– Чертовски увлекательно, – сухо заметил он. – Ознакомься с контрактом, согласись с условиями, и мы сможем приступить к выполнению твоих обязательств, после того как я изучу место назначения и выясню, как и когда ты там появишься. Кстати, твой новый бюджет составляет сотню баксов в день. Используй их с умом.
Мой что?
Ухватившись за края, Рэнсом стянул с себя пропотевшую майку и со шлепком запустил ее в стену, после чего вошел в свою комнату. В отчаянии я последовала за ним. Он собирался раздеться. В этот момент мне следовало в ужасе сбежать, но, опять же, этот мужчина не стал бы брать меня против моей воли. Он слишком горд для этого.
Рэнсом обернулся, вскинув бровь.
– Что ты делаешь?
– Веду переговоры? – поморщилась я.
– Убирайся.
Я еще сильнее уперлась пятками в пол.
– Сначала отдай мне телефон.
– Сначала прочитай контракт, – парировал он.
Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Неужели я действительно собиралась раскрыть этому монстру свой самый большой комплекс? Нет. Ни за что не стала бы говорить с ним о чем-то настолько личном, настолько унизительном.
– Я… – Я облизнула губы. – Я…
– Ты не слишком занята. Даже не притворяйся.
Уф.
– Дело не в этом.
– Это попытка проявить независимость или же ты слишком важная персона, чтобы утруждать себя чтением электронных писем? – Его насмешливый тон пронзил меня насквозь.
– Нет!
Его слова, словно пули, пробили мою грудь. Воздух в легких сгустился и стал нестерпимо горячим.
– Забудь. Я не сдвинусь ни на дюйм, пока ты не вернешь мне телефон.
– Прекрасно.
С этими словами Рэнсом спустил пояс своих серых спортивных штанов. Я мельком увидела отчетливую V-образную линию его брюшного пресса. Его золотистую гладкую кожу и дорожку волос, спускающуюся от пупка к…
– Господи! – Я отвернулась и закашляла, чтобы скрыть смущение. – Что ты делаешь?
– Заставляю тебя сбежать. Или, наоборот, закладываю основу для приятного, мягкого мирового соглашения после иска о сексуальных домогательствах, который собираюсь подать против тебя.
Я зажмурилась. Он играл со мной в «кто первый струсит». И выигрывал. Как мне выжить рядом с ним в течение полугода?
Никак. Придется заставить его уволиться.
– Итак? – спросил Рэнсом. С закрытыми глазами я чувствовала, как его теплое дыхание обдувало мне шею. По спине пробежали мурашки. – Твой ход, Соплячка.