Принцесса Туманного леса
Шрифт:
И все же волчьи силы иссякали. Слишком много их каждый день расходовалось на утомительный бег, и слишком коротким и тревожным был сон. Варя чувствовала, еще день-два, и ее измученный зверь неизбежно уснет, спрячется до времени. Да и сам вселенский закон равновесия не позволит ей так долго пребывать в зверином обличье. Хочет она того или нет, в один момент ее просто перекинет обратно в человека. А долго ли проживет голая девица в пронизанном холодными ветрами осени глухом лесу, где на сотни верст вокруг не ступала нога человека?
В ночи услышав далекий волчий вой, Варя инстинктивно рванулась на зов, собрав
Вторгаясь в угодья волчьей стаи, Варя опасалась того, что в самый неподходящий момент вдруг превратится в человека. Что будет тогда? Звери ее не примут, растерзают? Или все же почуют родной дух?
Вопреки ее тревогам несвоевременного превращения не случилось. Вышедший навстречу дымчато-серый вожак смиренно склонил голову, признавая свою повелительницу. Остальные волки, не подходя близко, медленно ее окружили и замерли, не рыча, глядя спокойно и внимательно. Желтые глаза мерцали в свете большей луны.
Волчьи мысли со всех сторон влились в ее сознание мощными яркими потоками, подобными водам горной реки, плескающимся и пенящимся, отливающим разноцветными радужными бликами. Варя видела кровавые сцены охот и забавные игры волчат. Кусты, деревья, звери и птицы, все эти картинки сменяли друг друга, смешиваясь в захватывающее дух зрелище, от которого кружилась голова.
Заметив промелькнувший в ночной темноте огонек окна избушки, Варя сосредоточилась на нем. Ей удалось вынырнуть из бурного потока воспоминаний стаи, ухватившись за одно самое важное, вероятно, спасительное для нее, которое хранилось в памяти вожака.
Домик лесничего и окружающий его маленький двор с пасекой, куда волки боялись ходить. Там может быть безопасно для человека. Или наоборот, лучше тоже туда не соваться. Все зависит от того, кто живет в крепко сбитой невысокой избушке. Но лучше в неизвестно какой уже по счету раз рискнуть, чем сдаться, вернуться в человеческий облик и умереть в лесу.
Мысленно попрощавшись с волками, поблагодарив их за хороший прием, Варя настроила свою рыжую волчицу продержаться еще немного, пообещала ей после долгий полноценный отдых.
Вожак стаи хорошо помнил путь до лесной избушки. Повторяя в уме извилистый маршрут, где важно было запомнить каждый овраг, куст или травяную кочку, Варя поспешила к людям.
Глава 4. Медведь
Варя
Огражденный забором из тонких бревен двор вокруг избы лесника не был защищен магическими чарами, или Варя их не почувствовала, потому что те были настроены пропускать всех гостей, кроме диких зверей.
Следы чувствовались одного хозяина. Встав на завалинку, волчица заглянула в окно и увидела его стоящего возле печки: уже немолодого, грузного, с окладистой седой бородой. На нем была белая рубаха из грубой ткани, подпоясанная красным кушаком с вышитыми защитными рунами, темно-коричневые шерстяные штаны и стоптанные меховые тапки из овчины. Лесник подложил в очаг тонко наколотых двор, пошевелил их кочергой и, не оборачиваясь, тихо пробасил:
– Ну, уж коли пришла, то заходи, не стесняйся.
От пробежавшего по спине холодка у Вари встала дыбом шерсть на загривке. Точно, колдун. Да еще какой сильный. Защитные чары-невидимки. Пояс заговоренный. А ментальному чутью прославленный эльфийский волшебник позавидует.
Будь у нее выбор, предпочла бы сбежать обратно в темный лес. Но когда в той чаще ждет неизбежная погибель, выбирать не приходится.
Варя спрыгнула с завалинки. Неспешно, осторожно переставляя ноющие от усталости лапы, взошла на низкое крыльцо, но так и застыла в дверях, не решаясь ступить за порог.
Повидала она в лагере наемников мужиков – один одного хуже. А ведь неизвестно, какие у лесного отшельника замашники да привычки. Может, он с каторги сбежал или, того хуже, с виселицы. Она в волчьем облике от силы час-другой еще продержится, и то вряд ли. Голая обессиленная девица – идеальная приманка для старого извращенца.
– Да не бойся ты! – взмахнул широченными ручищами показавшийся в прихожей хозяин избы, точно прочитав ее мысли. – Слово колдовское даю, не обижу. Приму, как родную внучку. Эх, где же ты, бедная, побывала, что явилась посреди ночи в мое дремучее логово, еще и такая вся зашуганная? Ты, как я погляжу, волчица. А я, значится, медведь. Дед Потап зови меня.
Варя решилась последовать за ним в большую комнату, где стояла печь.
– Спасибо вам, дед Потап, за гостеприимство, – еще не до конца избавившись от страха, она поблагодарила лесника. – Меня Варей зовут.
– Побудь тут пока. Я поищу сарафан моей внучки Машеньки. Редко стала она приезжать, но вещи ее в избе хранятся. Только ты, смотри, не утони в нем. Вижу, какая худенькая. А внучка-то у меня настоящая медведица. Рослая, плотная. Да надо тебе какую-нибудь обувку раздобыть.
Дед Потап ушел за одеждой и обувью. Варя привстала на задние лапы, опершись на крепко сбитый дубовый стол, окруженный четырьмя стульями, и осмотрела главную в доме комнату, которая служила и спальней, и кухней, и местом для колдовских обрядов. Одна стена была сплошь увешана пучками сушеных трав, змеиными шкурками, мешочками с мертвыми насекомыми, рогами лосей и оленей. В углу стояли ступы, котелки, горшочки самой разной величины. В противоположной от стола половине комнаты находилась широкая кровать, застеленная выцветшим клетчатым покрывалом.
Принеся сарафан и стоптанные женские тапочки, дед Потап снова ушел.
– Как оденешься, Варенька, – прогудел он из-за двери, – позови меня. Подогрею суп из тетерева и заварю чай с лесной мятой.
Примерив чужую одежду и обувь, Варя поежилась, скрестив руки и держась за собственные плечи. Сарафан был великоват, но это не страшно.
А что для нее сейчас по-настоящему страшно? Чего должна она бояться в гостях у лесника? Или ничего?
Может, прав старый колдун-оборотень, она за малое время окончательно потеряла веру в людей? Все подряд кажутся ей отпетыми злодеями. Но так не бывает. В мире достаточно тех, кто может помочь бескорыстно. Иначе бы мир давно пал, провалился в адскую бездонную пропасть.