Принцесса в академии. Суженый
Шрифт:
– Предлагаешь обратиться к магу? – засомневалась мадам. – Не думаю, что он возьмет на себя такую ответственность…
Я резко остановилась и уставилась на нее, ошеломленная пришедшей в голову идеей.
– Марсий притворяется!
– Притворяется, что умеет обращать все в чугун? Ты знаешь, Ливи, обычно я на твоей стороне, но все мы видели и не раз, как…
– Да нет, – перебила я Магнуса, – он делает вид, что не может исправить последствия сам!
– А он может?
– Уверена, что да.
– С
Я щелкнула ногтем по решетке.
– Во время нашей встречи в тронном зале он сотворил буквально из воздуха клетку, – уточнять, что он посадил в нее меня, не стала, – а потом так же легко избавился от нее. Чувствую, он управляется со своим даром лучше, чем хочет показать.
– А после смерти отца дар возрос, – поддержала Эмилия.
– Да, все мы видели незабываемую сцену в Шаказавре, – передернулась мадам и обхватила себя за плечи.
– Но зачем ему это?
Я пожала плечами:
– Не хочет, чтобы остальные знали, насколько он могуществен. Козырь в рукаве, как и у мадам Лилит. Еще, как вариант, он скрывал это во время учебы в Академии, чтобы лишний раз досадить отцу – тому приходилось всякий раз вызывать мага, чтобы исправить последствия. Поднималась шумиха и прочее.
– Склоняюсь ко второй версии.
Эмилия помолчала и устало потерла лоб.
– Даже если предположение верно, мы возвращаемся в исходную точку: как это поможет Индрику? Не думаю, что можно просто подойти к Марсию и попросить его отозвать чары.
Я вздохнула:
– Пока не знаю. Разве что предложить что-то взамен.
Наступила тишина, потому что все понимали: предложить нам решительно нечего.
– Тот документ, – нарушила молчание мадам. – Что в нем, Ливи? Что такого страшного знает мадам Лилит про Марсия? Ты ведь его прочитала, я по глазам вижу, не отрицай.
– Не отрицаю, прочитала, но… не могу сказать, простите. Это не моя тайна. Как ты Озриэль?
– Со мной все в порядке, кхе-кхе… чуть отдохну и готов бежать марафон…
Мадам Гортензия прошлась по камере, в отчаянии заламывая руки.
– Значит, все, что нам сейчас остается, это сидеть здесь и ждать, пока эта… пигалица выполнит свое обещание и отпустит Озриэля, надеясь лишь на ее слово, а потом снова ждать, кто же выйдет победителем из грызни у водопоя: она или Марсий. А Жмутс тем временем накладывает свои грязные лапы на мои цветочки, Индрик страдает от бездвижности, золото волос Ливи тускнеет в этом смрадном подвале, а два чудовища наверху обсуждают свои дьявольские планы!
– Не сгущайте краски, мадам. К тому же вы забываете, что сегодня Магнус встретится с мейстером Хезарием, и тот наверняка что-нибудь придумает. Даже не сомневайтесь!
Гномка вяло отмахнулась, словно надежда на помощь дракона сама по
– Ливи права, – поддержала Эмилия, – когда ситуация хуже некуда, остается только одно: не поддаваться унынию.
– Мне несколько раз снился кошмар, – призналась гномка, – всегда один и тот же: как будто Жмутс намеренно поливает мечтирисы подсоленной водой для огуречных примул, и те гибнут у меня на глазах, а я ничего не могу поделать…
Мадам всхлипнула, и Эмилия прижала ее к своей груди. Воздух темницы буквально пропитался отчаянием, поэтому я очень обрадовалась появлению Мадония Лунного. Его мягкие композиции подействовали как глоток освежающего коктейля с лотка Лилофеи из Шебутного переулка. Даже Озриэль на этот раз не ворчал и тихонько покачивался в такт, а когда принц удалился, целый час не кашлял.
– Эмилия, – позвала я шепотом, когда он уснул. – У меня к тебе очень серьезный вопрос, только не вздумай врать, чтобы не расстраивать меня.
– Да, Ливи?
– У меня правда потускнели волосы?
Она тихо рассмеялась в ответ.
– Пора, – шепнула я, когда на башне пробило десять.
Магнус посмотрел вправо-влево и быстро просеменил через тюремный проход, разделявший наши камеры.
– Да поможет тебе Пряха! – сказала я и протянула ему визитку. – Может, мейстер сообразит, что предложить Марсию в обмен на нашу свободу. Расскажи ему все, что удалось узнать.
Паук взял карточку, сосредоточенно кивнул и полез к окошку, в котором висел кончик месяца.
Мы почти не разговаривали, пока ждали его. Только изредка обменивались утешительными фразами, фальшивыми, как информация о составе продукта на упаковке.
Магнус вернулся около полуночи. Услышав шорох лапок, я подскочила как ужаленная.
– Ну как?
Паук молча устремился вниз. Визитки при нем не было, значит, передал. Эмилия и мадам тоже вскочили и застыли в одинаковых позах: руки сцеплены на груди. Озриэль сел. Магнус обвел нас взглядом и покачал головой:
– Ничего не вышло, Ливи.
В ногах появилась противная слабость, я оперлась о стену и медленно опустилась на солому.
– Что ты хочешь сказать? Ты его не видел? Не говорил с ним?
– Видел и говорил. Сделал все, как ты сказала: передал карточку через коридорного, и меня тут же пригласили наверх.
– Мейстер был нелюбезен? Он это может, я предупреждала.
– Напротив – был сама предупредительность, даже позвонил вниз и велел принести плошечку москитов с перцем для «особого гостя», потом попросил рассказать о цели визита, подробно, не упуская ни единой мелочи. Ну, я и рассказал – абсолютно все: и про то, почему нас здесь держат, и про готовящийся переворот… даже про грифона!