Принцесса в облаках
Шрифт:
– Пойдем домой, – тихо сказала она.
И папа повернулся к свету. Он не улыбался, лицо его было спокойно и задумчиво.
Ночью Тосе снилось, как из темноты выныривают лица с папиных портретов. Они разговаривают с ней, делятся своими тайнами и мечтами. Вот только утром все эти разговоры забылись, вылетели из Тосиной головы, как не бывало. Лишь портреты на стенах казались еще более близкими и знакомыми.
– Как же здесь хорошо! – Папа обтирал лицо снегом. – Никакой суеты и шума. Вот она, жизнь!
– А
Папа промолчал. Казалось, он был полностью поглощен снежной ванной. Но после обеда они все же засобирались домой. И Тося была рада, что возвращается в город, где в соседнем доме поселился необыкновенный мальчишка, с которым обязательно нужно познакомиться поближе.
– А мы правда будем здесь Новый год отмечать? – спросила она папу, садясь в машину. – Вот было бы здорово! И елочку нашу нарядим. Живую!
– Вот правильно! Живую, – невпопад ответил папа. – А то слишком много вокруг стало искусственного…
Москва встретила их шумными дорогами и неоновым светом со всех сторон. Темнота здесь боязливо пряталась по задворкам, стелилась по снегу, отчего тот становился пепельно-серым. И вместо картин всюду красовались рекламные щиты. Только тогда Тося поняла, как за пару дней можно отвыкнуть от того, что казалось нормальным, обыденным. И, лишь въехав в свой маленький дворик, она снова почувствовала себя дома. Тося вылетела из машины, желая поскорее увидеть маму и Кристофера. Она уже подошла к подъезду, но тут поняла, что папа не идет следом, а продолжает сидеть в машине.
– Папа, пошли! – поманила она.
Папа опустил стекло.
– Топай домой, – сказал он. – А я обратно.
– Как обратно? – еще ничего не понимала Тося.
– На даче поживу. Маме привет.
Папа улыбнулся, помахал рукой и снова поднял стекло. Машина рванула с места, и папы не осталось рядом. Лишь клубок выхлопных газов висел в воздухе. Тося стояла возле подъезда, совершенно ошеломленная. Она все еще глупо улыбалась и махала папе рукой. Но в глазах уже почему-то стояли слезы.
Глава 3
Кто на новенького?
Теперь по утрам в квартире Дубковых стало необыкновенно тихо. Никто не ругался и не хлопал дверьми. Здесь установился смертельный покой. Мама ходила настороженная и молчаливая. Она часто доставала свой сотовый, будто проверяя, хорошо ли он берет сеть, заряжена ли батарея и сколько теперь времени. Мамин телефон был заряжен и сеть брал исправно, но при этом все молчал и молчал. Зато Тосе звонил папа. Он рассказывал ей, как поздним вечером встретил во дворе длинноухого зайца. Как начал писать новую картину. И как скучает по дочери. Но сколько Тося ни просила папу вернуться, он лишь молчал и, видимо, где-то на далекой
– Мам, а когда папа приедет? – узнавала Тося тихонько.
– У него спроси, – глаза мамы становились узкими и злыми.
И тогда Тося думала: а может, в самом деле им лучше немного пожить отдельно, соскучиться друг по другу как следует. Ведь совсем скоро все переменится – мир вокруг станет намного лучше! И папа с мамой должны как-то к этому подготовиться.
А перемены не заставляли себя ждать. В школе случилось небывалое. Анна Антоновна опаздывала на первый урок.
– Анна заболела! – выкрикнул Пряшкин.
– Вот свинство, – зашипел кто-то с задней парты. – Можно было забить на первый урок.
– Наверное, у Анны свинка! – хихикнула Алька Сомова.
– Хрюшка! – прыснула Валька Сомова.
– Ой, это опасно? – всерьез испугалась Тося. – Надо ее навестить. Или эта болезнь заразная?
– Свинка или Хрюшка? – плакал от смеха Пряшкин. – Да, Дубкова, это очень заразная болезнь. Думаю, у нас в классе объявят карантин! Ребят, смотрите, у Дубковой нос в пятачок уже начал превращаться!
– А сзади хвостик лезет! – Алька Сомова от хохота роняла голову на парту.
– И копытца пробиваются! – падала на нее сверху Валька.
Только сейчас Тося поняла, что ребята просто-напросто шутят над нею. Весь класс хихикал, глядя на нее. Кто-то зажав рот ладонью, а другие и вовсе гоготали в голос. Тогда Тося тоже рассмеялась. Она задрала кончик своего носа большим пальцем вверх и хрюкнула.
– Да, у меня тоже Хрюшка! Я очень заразная! – смеялась она. – Пряшкин, Сомовы, ну вы и шутники!
– Шутки в сторону, – тихо и сурово сказал вдруг Сашка Немов. – Прекратите галдеж!
Кажется, он единственный в классе не смеялся. Лицо его было серьезно, и даже Тосина поросячья мордочка не вызвала его улыбки. Класс разом замолк.
– Устроили тут цирк, – Немов уставился на ребят, как укротитель на тигров. – Сидите тихо, а я сейчас узнаю, в чем там дело, и вернусь.
И Сашка пропал за дверью. Ребята приуныли, расселись по местам. Но ослушаться Немова побоялись, замолчали. Не прошло и минуты, как Сашка пулей влетел обратно в класс.
– Идут! – цыкнул он. – Анна и с ней еще какой-то парень.
– Новенький? – пропищала Алька.
– Хорошенький? – взвизгнула Валька.
– Ну вот, значит, все-таки будет урок, – раздался сзади чей-то унылый голос.
И тут дверь открылась. В класс вошла Анна Антоновна. Как всегда, в строгом костюме, с тугим пучком на затылке. Ее острые каблуки впивались в пол – цок, цок, цок. И такой же острый взгляд пронзал каждого ученика: они тут же замирали на своих местах, как пригвожденные.