Принцесса яда
Шрифт:
У меня отвисла челюсть, дыхание резко остановилось. Наконец я смогла пробормотать:
- О мой Бог…
Я смотрела на... растения. Зеленые побеги росли в пыли вокруг меня. Они проросоли там, где моя кровь попала на старый овес или семена трав. Я осторожно поднялась. Я так давно была рядом с живым растением, что почти убедила себя, что моя связь с ними была галлюцинацией. Голоса пытались достучаться до Эви, но я была так очарована моим новым открытием, что на несколько кратких мгновений я смогла уменьшить их громкость. Насколько я могла судить, растения тянулись к слабым лучам света. Могло ли это быть реальным? Чтобы проверить я коснулась стебля еще одной каплей крови. Он вырос за секунду, от всхода до созревшего растения.
«Жизнь содержится
– Больше семян.
Я побежала к дому, двигаясь против ветра. К тому времени, как я добралась до кухни, мои когти втянулись, кровотечение на голове остановилось, и раны уже заживали. В кладовой я обшарила ящик, наполненный пакетами с семенами. Мама и я собирали их, думая, что будем выращивать пищу для себя. Пока у нас ничего не получалось. И ни у кого, насколько мы слышали. Но сейчас... Мои мысли мчались так же быстро, как мое сердце. В задней части сарая был участок, где крыша обвалилась, создавая пространство под открытым небом. Дождь никогда не шел. Только солнце, зола и пепел. Но я смогу вырастить там урожай. Я наполнила пакетами карманы джинсов. Если маме будет достаточно еды - хорошей еды - ей станет лучше. Да, конечно! Она не выздоравливает так, как должна, потому, что ослабла от голода. Мой взгляд сузился и повернулся к сараю. Я могла бы это исправить. Я могу вылечить нашу лошадь и отправиться на поиски врача.
Закончилась еда, удача, время? Я могла бы воспользоваться удачей, вырастить новую пищу, и выиграть время. Для этого нужно не более, чем лезвие бритвы. В конце концов, сколько крови нужно одной девушке?
Глава 15
220 ДЕНЬ ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА
Мне послышался шум мотоцикла. Этим утром снова дул ветер. Без листьев, машин и звуков природы, звук разносился теперь по-другому. Как такое возможно? Я удивилась и, пошатываясь от потери крови, побрела прочь от дома. Из-за моего открытия на прошлой неделе, я стала агрессивным ... фермером. Этот похожий на звук мотоцикла шум растревожил воспоминания из прежней жизни, времени в комфорте и довольствии, которое, казалось, было тысячу лет назад. Я могла закрыть глаза, слушать этот гул и притвориться, что живу и существую. Почти. Горький запах золы и дребезжащие голоса в моей голове мешали этому. Ты всего лишь бредишь, Эви. Здесь нет мотоцикла - это также невероятно, как и самолеты в небе. Да, бред. Увы, это неизбежно, будучи кровавым фермером. Особенно если одна выращиваешь такой обильный урожай. Я думала, что побочные эффекты прекратились после вчерашнего забора крови. Очевидно, что нет, раз я слышу звуки прошлого.
Кажется, появился еще голос? Присоединившийся, к хору, ревущий вместе с ними! Я тащилась к сараю, намереваясь приступить к работе. Небо очистилось. Ясная синева должна была радовать меня, но казалось, что она старается компенсировать отсутствие зелени. На мой взгляд, небо улыбалось вынужденной улыбкой...
Я вспомнила, как Брэндон однажды сказал, что его мысли разделены между мной и футболом. Теперь моя жизнь была поделена между тремя заботами.
Первая забота. Утром, когда я меняла повязку на маминых ребрах. Возможно, я обманываю себя, но рана не стала выглядеть хуже. Правда ее мысли слегка путались, и она спала почти все время.
После того, как я устраивала маму поудобнее, я шла в сарай, до обеда следить за моей второй заботой. Мои новые ряды культур приглушали голоса, сохраняя мой рассудок, в течение бесценных часов, но пришла пора расплачиваться.
Третья забота. Когда я лежала в одиночестве в постели ночью, голоса взрывались. Как будто мои растения всего лишь засовывали их в бутылку с содовой, чтобы позднее они вырвались, взрываясь в моей голове.
Пока что я не рвала на себе волосы. Если мне удавалось заснуть под несмолкаемый шум, я видела сцены с красной ведьмой...
Несколько минут назад я выполнила свою первостепенную заботу. Я оставила маму дремать урывками после истерики. Ее, не моей. Ее здоровье еще больше пошатнулось, она стала более эмоциональной.
– Почему я ... не слушала?
– хрипела она, - бабушка говорила мне, что ты особенная, но я просто улыбалась ей. Почему я не верила ей, или тебе... двум людям, которых я люблю больше всего на свете?
Хотя я часто задавала себе тот же вопрос, я успокаивала ее, говорила, что все будет хорошо. После того, как она замолчала, я знала, что не смогу рассказать о своем новом таланте. Несколько дней я обдумывала эту возможность, но что будет, когда она получит больше доказательств того, что я особенная? Больше плача, больше приступов кашля? Мое откровение будет, как пощечина для женщины, которая определила меня в Последний Шанс Ребенка. Поэтому я решила молчать. Если она была не в себе, я могла уговорить ее откусить немного сочной клубники и медовой дыни. Вчера утром она пробормотала: «Это, должно быть, сон». Остальное время, я давала ей маринованные овощи и врала, что нашла банки в подвале или у соседей. Знала ли я, как мариновать овощи? Черт возьми, нет. Но я знала, как съесть маринованные овощи из банки и положить свежие в маринад.
Подойдя к двери, я открыла замок. Нет, у нас не было гостей или нарушителей, но вне зависимости от этого я была достаточным параноиком, а содержимое было достаточно ценным, чтобы позаботится о нем и закрыть дверь на замок. Внутри Аллегра заржала с большей энергией. По крайней мере, она была на ногах. После первоначального отсутствия аппетита, она стала с удовольствием поглощать дынные корки.
– Привет, девочка.
– Я погладила ее по шее, стоя лицом к ее носу. Моим решением было подождать еще два дня, прежде чем рискнуть снова поехать на ней. Еще немного, и я бы могла убить ее, потеряв всякую надежду найти врача. Еще немного, и... Не думай об этом, Эви.
Развернувшись, я поднырнула под упавшие стропила крыши и попала в мой сад, на ходу скидывая куртку. Закатав рукав свитера, я вытащила пачку бритвенных лезвий из кармана джинсов. Взяла одно сверху. Сделав глубокий вдох, я провела им вдоль набухшей вены по направлению к локтю. Если бы только увидели это врачи из Атланты! Эти самодовольные шарлатаны сейчас, наверное, просто кучка пепла. Словно разжигая огонь, я использовала свою кровь, чтобы пробудить семена моркови и картошки к жизни. Я роняла капли на зерна, наблюдая, как прорастали гладкие стебли колосьев. Очень скоро меня окутали головокружение и холод. Теперь я поняла, почему умирающие в фильмах актеры шептали «холодно, так ... холодно», истекая кровью. Тепло покидает тело вместе с ней. Я вздохнула, когда моя кожа начала затягиваться. Хоть мои руки и дрожали, я снова порезала нежную вену другой стороной бритвы, морщась от боли. Пока кровь текла, я боролась с желанием закрыть глаза. Амбар начал вращаться и холод усиливался. Бред, должно быть тоже, усилился, потому что я слышала, как мой воображаемый байк заревел ниже по дороге от Хейвена. Не воображаемый? Моей первой мыслью было: что если кайджан ... выжил?
Время от времени, я думала о нём, в основном, проклиная из-за телефона Мэл, хотя я начала сомневаться, что она успела бы вернуться в Хейвен и спуститься в подвал. Виню ли я его за ее смерть? Каждый раз, когда представляю, как Мэл сгорает в собственной машине. Он был не более виноват, чем я сама в своих собственных ошибках - и не более виноват, чем моя мама, когда не хотела видеть правду, не поверила в мое здравомыслие, не предупредила людей.
Не сказала: «черт возьми, Мэл, останься на ночь».
Мотоцикл приближался. Кто бы это ни был, я обязана привести себя в порядок и взять заряженное ружье. Вытерев руки начисто, я опустила рукав вниз. С ружьем в руке, я, спотыкаясь, побрела наружу, заперев сарай. Байкер увидел меня и замедлил движение, скрывая лицо под шлемом. Он был одет в черную кожанку, потертые джинсы и сапоги. Жуткого вида арбалет висел у него за спиной. Я узнала его фигуру, широкий разворот плеч. Мои губы приоткрылись в изумлении. Джексон Дево. Он выжил.