Принцесса за 360 дней
Шрифт:
– Может, я люблю усложнять все вокруг?
– игриво наклоняю голову набок.
– Может, с детства у меня повсюду излишние преграды, которые стали неотъемлемой частью жизни? Они как игра: действуй и проигрывай.
– Что же тебя удерживает?
– щурит один глаз, сжимая губы в тонкой линии. Настоящий хищник своих истерзанных ожиданий.
Как многое за моей спиной не дает шанс открыться полноценно. Как многое не подлежит рассматриванию посторонним личностям, ибо я хранитель своих верований. Я могу прямо здесь и сейчас сдаться, плюнуть на все, только где вероятность того, что меня примут такой, какая
Не стану издеваться над собой. Все равно ни к чему хорошему наш союз никогда не приведет.
– Мои скелеты в шкафу.
– Плечи опускаются от накатывающей усталости. За всеми пережитыми бурями не заметила свое подбитое состояние.
– Я пойду.
Направляюсь к двери, за которой недавно исчезла Костина, и парень не препятствует этому. Участок спины начинает жечь, будто там просверливают глубокую дыру, хотя это всего лишь взгляд грозы в тихую погоду. Вдогонку долетает утробный голос парня, вынуждая остановиться и прислушаться:
– Как же билеты в Париж?
– с неподдельным огоньком уточняет.
Я боюсь повернуться.
– Оставь себе. Повеселись на славу.
Ровно, монотонно и, главное, не оборачиваясь. «Всегда не сомневайся в том, в чем будешь предельно уверенна.» Не даю время ему на обдумывание, подрываюсь с места, прямо таки вбегая по лестнице. Все забудется уже завтрашним утром, ночь унесет остатки несбыточного, а утро подарит рассвет нового шанса.
За спиной дверь захлопывается с тяжелым грохотом. Стою на месте, приказывая себе забыть временное наваждение, спрятать в дальний ящик и принять тот факт, что таких, как я, будет у него еще тысячи. А у меня нет сил кидаться из крайности в крайность с удвоенным множителем. Еще рано. Слишком рано…
Лера ждет меня, встав в сторонку, у главного входа, пьяным взглядом наблюдая за так и не уменьшающей толпой желающих отдохнуть. Мнусь на месте посреди прохода между столиками, от чего некоторые специально задевают плечом, обходя, одариваю каждого безразличным взглядом, но все же ухожу и иду к ней.
В помещении стало еще душнее до танцев. Прямо затоплено парами лавы, поэтому снимаю с запястья резинку и собираю волосы в один пышный бант на макушке. Шея вся вспотела да и сама одежда уже пропиталась запахом, что, мягко говоря, никогда мне не нравится. Прилипает к коже, вызывает раздражение, начинаешь чесаться, вдобавок воняешь. Приду - первым делом смою остатки вечера. Хоть как-то ослабит уязвимость воспоминаний.
Подхожу к Костиной, принимая из ее рук свои вещи, и кивком головы намекаю, можно идти домой. Друг другу мы ничего не говорим, следуем по узкому коридору на выход, разнимаясь с шумной группой студентов, и покидаем заведение, надеясь, сюда я никогда больше не вернусь…
***
– Итак, сегодня ты танцевала с парнем… - решает первой из нас заговорить Лера, заходя с нижней планки, но я же слышу в ее голосе нетерпеливость, чрезвычайную потребность услышать мой рассказ. А я молчу.
Мы идем по тихим улицам Радожа, магазины, рестораны, развлекательные центры которого давно закрылись и напоминают картины про призраков; окна домов завешаны, но проступающие огоньки за плотными тканями напоминают о том, что многие еще не ложились спать, наверное, недавно пришли домой, готовили ужин, а теперь сидя
– Тебе хватило пяти минут, - улыбаюсь и обнимаю себя. Не подумала, надо было взять джинсовку.
– Да, танцевала с парнем. Что дальше?
– И как это было?
– осторожно подступает, взглянув украдкой.
Опускаю голову вниз, смотря себе под ноги. Это оказалось лучше моих вечеров в школе, лучше свиданий с сопляками и лучше вязких откликов после провальных встреч. Эффект оказался неизгладимым, волшебным, пленительным и ужасно коварным.
– Хорошо, - это все, что я ей отвечаю, не пытаясь вдаваться в подробности. Не зачем терзать себя по второму кругу.
– Надолго запомниться.
– Хорошо?
– повторяет мое слово. Киваю ей.
– Хорошо?! Да ты, наверное, шутишь.
– Резко встает передо мной, прерывая путь, и мы сталкиваемся.
– Как можно было описать свой танец с незнакомцем «хорошо»? Черт, Азалия. Я видела, как вы танцевали, и поверь, каждая девушка в том клубе завидовала вашему слитию.
– Не драматизируй.
Закатываю глаза, наблюдая, как Костина выгибает в немом вопросе бровь.
– Раньше я говорила, что ты чокнутая. Видимо, была права. Вы, голубки, выдели бы как разносили в пух и прах зал, взрывая своими кульминационными движениями.
– Лера…
– Цыц. Я не договорила, - шумит на меня, выставив палец вперед.
– Мне даже захотелось оказаться на твоем месте. К тому же…на ваших лицах сквозила первобытная страсть, которую не каждый сможет испытать. Вы двигались неосознанно, под действием наркотического меда, пелены в глазах. И ты говоришь, «хорошо»?
– Да, хорошо, - повторяю снова, сдерживая себя от смеха. Господи, эта женщина умеет из ничего сделать проблему года.
– Тебе надо лечиться, - ставит диагноз и серьезно глядит на меня.
– У тебя не все дома.
– Да брось. Успокойся. Мы всего лишь танцевали…
– И чуть не поцеловались за клубом, - лукаво поддевает она, а я смущенно опускаю глаза. Затем ее лицо снова обретает думающее выражение.
– Он реально горяч, Азалия. Тебе надо было остаться.
– Нет, не надо было.
Уголки губ опадают. Отхожу в сторону, опираюсь спиной об камень здания, возвращаясь в свои думы, из-за которых так подорвалось продолжение. Все могло выйти иначе.
– Почему же?
– Лерка прислоняется также к стене рядом со мной и поднимает голову к небу.
– Боязнь быть отвергнутой из-за своего положения. Плюс ко всему этому, у меня не было бы времени строить отношения.
– И это причины?
– Это пазлы. За счет них и собирается моя жизнь. Я никуда не выхожу, если это не магазин, ярмарка. Ни с кем не общаюсь. Живу в кафе, вставая в пять утра и заканчивая смену в восемь вечера.
– Все же никогда не стоит пробовать что-то новое. Такими темпами ты вовсе потеряешь осязание действительности.
– Знаю, - прикрываю глаза и откидываю голову назад, - но и нагружать своими дилеммами других, стараться разрываться в двух направлениях, забыть о том, как хотелось бы мне прожить, - не мое.