Принцесса Заземелья
Шрифт:
— Да, полагаю, к этому нужно привыкнуть, — согласился юноша.
— Что ж, по крайней мере, он всего лишь твой сводный брат. Иначе все было бы еще хуже.
— Да, у нас были разные матери. И на самом деле мы совершенно не похожи друг на друга. У меня и Легужа один отец, но это все, что нас связывает.
— Я бы точно никогда не подумала, что ты похож на него, — прожевав и проглотив новую порцию каши, произнесла девушка. — И никто бы так не подумал.
Том улыбнулся:
— Честно говоря, он вообще на человека не похож. Легужа никогда не интересовала возможность обзавестись друзьями, например. С тех пор как братец начал самостоятельно ходить, он желал лишь одного — стать лордом
Мистая обдумала его слова. Да, пожалуй, в этом есть смысл. Если Легуж женится на ней, то со временем, когда она унаследует трон, ее муж станет королем. Унаследует трон. Это словосочетание звучало очень странно. Мистая почти никогда не думала об этом. Она не могла заставить себя поверить, что это когда-либо будет необходимо. Одна мысль о том, что ее отец может не быть королем Заземелья, казалась ей нелепой. Однако вряд ли Легуж придерживался того же мнения; похоже, он уже считал дни до того момента, как Бену придется распрощаться с короной и с жизнью.
— Но ему же будет недостаточно нашего брака, если он не сможет стать королем, верно?
— Он захочет, чтобы ты родила ему сына, которого можно будет сделать принцем и наследником. В этом случае до совершеннолетия малыша Легуж станет при нем регентом. Наверняка на это он и рассчитывает. Ты будешь всего лишь средством для достижения цели, не более того.
— А потом он попросту избавится от меня, — согласилась Мистая.
Том ничего не сказал, но этого и не требовалось. Девушка проглотила еще одну ложку странной похлебки, которую скармливал ей друг.
— Что ж, придется мне его разочаровать: его честолюбивым планам не суждено сбыться. Я ни за что на свете не выйду замуж за Лягушонка и тем более не собираюсь рожать от него ребенка — фу, ужас какой! — и вообще не хочу иметь с ним ничего общего. Как только мы выберемся отсюда и расскажем моему отцу обо всех злодеяниях Легужа, нам больше не придется беспокоиться из-за него!
Как только девушка немного остыла и была готова слушать, Том стал рассказывать ей свою историю. После смерти отца он провел в Риндвейре лишь то небольшое время, которое было отпущено его старшему брату. Поначалу казалось, что дела в их владениях действительно могут пойти на лад, поскольку новый лорд оказался удачной заменой своему упрямому и импульсивному отцу. Однако, когда старший сын Каллендбора погиб при весьма подозрительных обстоятельствах, а сестры оказались сосланными в самые отдаленные уголки Зеленой Долины, Том стал кое о чем догадываться. Он осознал, что ему тоже грозит опасность: его другой брат, теперь ставший новым лордом Риндвейра и наверняка ответственный за все происшедшее, скоро доберется и до младшего. Никому ничего не сказав, юноша глубокой ночью покинул отцовский замок. Оказавшись в безопасности, Том решил выждать и узнать, куда дует ветер. Когда жены Бервина начали умирать одна за другой, юноша отказался от мысли о том, чтобы вернуться домой, и был намерен скрываться до тех пор, пока не отпадет необходимость. Вскоре после этого он пришел в Либирис, который с самого начала показался молодому человеку подходящим убежищем, и убедил его преосвященство позволить ему остаться здесь.
Том скормил Мистае остатки каши и поставил опустевшую миску на пол, а затем взялся за свою порцию. Он ел без всякого аппетита, не поднимая глаз, а веселье, обычно плескавшееся в его глазах, сменилось мрачной задумчивостью.
— Что случилось? — спросила Мистая после нескольких минут, проведенных в молчании.
— Я просто подумал кое о чем…
Мистая перевела взгляд на свои скованные руки:
— Не грусти. Все это изменится, как только мы выберемся из этого места. — Она ободряюще улыбнулась юноше. — Уверена, они будут счастливы узнать, что ты вернулся.
Том пожал плечами:
— Хотел бы я знать, каким образом можно осуществить это. Его преосвященство определенно не намерен отпускать нас на свободу, он попросту не может сделать этого, поскольку заточил в плен не кого-нибудь, а принцессу Заземелья. Не говоря уже о том, что, по всей видимости, он приготовил неприятный сюрприз для короля.
— Знаю, — согласилась девушка. — Похоже, он собирается использовать меня в качестве наживки, чтобы заманить отца в Либирис. В общем-то об этом его преосвященство заявил открыто. Его так называемые особые планы на мой счет. Интересно, что он задумал…
— Что бы это ни было, Крэббит явно хочет изменить свою жизнь к лучшему — за наш счет. Или, возможно, за счет твоего отца. Честно говоря, я даже не уверен, что он сдержит свое слово и продолжит укрывать меня, хотя до этого момента не было причин подозревать обратное. Если его преосвященство посчитает, что таким образом сумеет что-то выиграть, то выдаст меня брату в тот же миг. Легуж все эти годы выслеживает меня. Если его поиски увенчаются успехом, я знаю, что за этим последует.
Мистая тоже это понимала. Легуж был амбициозен и безжалостен и не однажды демонстрировал готовность устранить любого, кто осмелится встать у него на пути.
— Мы выберемся отсюда, Том, — внезапно произнесла Мистая, решительно поднимаясь на ноги, словно она вознамерилась сбежать из темницы прямо сейчас. — Он не сможет все время держать нас под замком. Рано или поздно мы отыщем способ оказаться на свободе.
Юноша посмотрел на нее, иронично изогнув бровь:
— Надеюсь, что рано, поскольку мне не кажется, что в нашем распоряжении много времени. Что бы его преосвященство ни запланировал, боюсь, реализует он свои идеи довольно быстро.
Мистая собиралась в очередной раз заверить друга, что планы Крэббита не имеют особого значения, поскольку они обязательно сумеют спастись, когда дверь кладовки неожиданно открылась и внутрь вошел Дирк с Лесной Опушки. Призматический кот выглядел, как всегда, ухоженным и расслабленным, его великолепный мех сиял в полутьме, глаза ярко горели, а хвост был изогнут и слегка подергивался из стороны в сторону. Он покосился на Тома, а потом перевел взгляд на Мистаю. Подойдя к принцессе, кот сел напротив нее и принялся умываться.
Девушка посмотрела на него с плохо скрываемым раздражением, но хранила молчание до тех пор, пока Дирк не завершил свои гигиенические процедуры.
— Добрый день, — поприветствовал он их будничным тоном, словно вокруг не происходило ничего странного.
— Я вижу, ты пересмотрел свое нежелание разговаривать со мной в присутствии посторонних, — как можно ироничнее произнесла Мистая.
— Я сделал это только потому, что ты уже скомпрометировала меня, рассказав своему приятелю все, что успела узнать обо мне, — в том же тоне отозвался кот. — Видишь ли, нет особого смысла притворяться обыкновенным, если кота уже выпустили из мешка. В переносном смысле, разумеется.