Принцесса
Шрифт:
Примерно через двадцать минут Грант сбавляет скорость, поскольку дорога ведет через руины того, что когда-то было маленьким городком. Я чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, и смотрю на него.
— Что? — требую я, глядя на него.
— Ты не этого ожидала?
— Честно говоря, я точно не знаю, чего я ожидала. Хорошо ненадолго уехать из лагеря, и леса и пастбища именно такие, как я думала. Но это… — я машу рукой, показывая на разрушенный город. — Мне просто немного грустно от этого. Посмотри. Раньше это был «Макдональдс».
Намек
— Да, — тихо бормочет Грант.
Я с трудом сглатываю.
— Я думаю, у нас никогда по-настоящему не было времени все это обдумать. Что происходило с миром на поверхности. Ну то есть, мы знали это в теории, но видеть это вот так — совсем другое дело. Все, что было раньше… просто исчезло.
— Да, — повторяет он снова.
Я смотрю на его лицо, но оно не выглядит нетерпеливым или снисходительным. Грант никогда не бывает мягким, но я готова поклясться, что он понимает, о чем я говорю.
— Что могло сотворить такое с городом?
— Отчасти это связано со временем и запущением, но потребовалось бы нечто большее, чтобы весь город сравнялся с землей подобным образом. Те большие армии жестоких людей, о которых мы привыкли говорить, — очевидно, их называли стадами — они проходили через города, подобные этому, и уничтожали их. Собирали все, что могли собрать, убивали или похищали всех, кого могли поймать, и разрушали здания без всякой причины, кроме самого разрушения. Я бы предположил, что именно это здесь и произошло.
Я кладу руку на живот, пытаясь представить, на что это было похоже. Такого рода бессмысленное насилие. Меня тошнит даже от одной мысли об этом.
— Эти стада все еще здесь?
— Я так не думаю. По крайней мере, все, с кем я разговаривал, говорят, что они развалились, как только большая часть ресурсов была израсходована. То, что в этом регионе, распалось на банды, которые все еще ошиваются поблизости. Волчьи Стаи.
— Волчьи Стаи?
— Так их называют люди в «Новой Гавани». Жестокие банды. Они тоже опасны, но, по крайней мере, они меньше.
— Неудивительно, что вокруг осталось так мало людей.
— Да. Из-за насилия, нехватки еды и проблем с легкими из-за пыли в воздухе население сократилось примерно до четверти от прежнего уровня, если оценки людей, с которыми я разговаривал здесь, точны. И многие из тех, кто выжил, уехали отсюда, в центр страны.
— Зачем они это делают?
— Поначалу там было безопаснее. Меньше стихийных бедствий. Так что теперь там больше цивилизации. Крупные города вновь организовали и отстроили инфраструктуру. У них есть электричество, вода, школы и больницы. По крайней мере, так гласят слухи.
— Вау, — я задумываюсь об этом на минуту. — Может, нам стоит переехать туда?
— Я не знаю. Об этом ходят кое-какие разговоры. Но путешествовать опасно, и у нас нет никаких подтвержденных отчетов о том, каково там. Я предполагаю, что сообщества
Я киваю, слегка расслабляясь, так как мне не нравится идея покидать бункер.
— Откуда ты родом?
Его глаза расширяются, как будто он удивляется.
— Северная Каролина.
— У тебя было много родственников?
— Нет, только моя мама. Она растила меня одна и умерла за пару лет до того, как мы закрылись.
— Значит, здесь не осталось никого, кого ты хотел бы попытаться найти?
Грант качает головой, уставившись на дорогу перед нами. Мы проехали через город, так что он может прибавить скорость.
— У меня было несколько друзей, но… то была другая жизнь. А это та жизнь, которая у меня есть сейчас.
— Я чувствую то же самое теперь, когда мой отец умер. Люди в бункере — мои люди, так что я останусь с ними.
***
Еще через полчаса мы добираемся до фермы «Новая Гавань», которая представляет собой обширное поместье, окруженное укрепленной импровизированной стеной.
Оно хорошо охраняется, что в наши дни является единственным способом выжить в этом мире, и люди, которые встречают нас, кажутся эффективными и компетентными, но в то же время дружелюбными.
Приятно видеть новые лица. Грант знакомит меня с кем-то по имени Фэйт, которая выглядит примерно моего возраста, но, кажется, главная здесь. Она уже знакома с Грантом и, похоже, рада знакомству со мной. Она проводит нас вокруг главного дома и во двор позади него, который ведет к сараю, представляя нас разным людям, мимо которых мы проходим.
Их слишком много, и прошло слишком много времени с тех пор, как я знакомилась с новыми людьми. Я не могу запомнить ни единого имени.
— Мы уже упаковали для вас этих куриц, — говорит она, указывая на штабеля ящиков с домашней птицей, громко выражающей недовольство. Там много хлопанья крыльев, кудахтанья и перьев, так что я не могу точно сказать, сколько куриц мы получаем.
Но, похоже, очень много. Они нам пригодятся. Нам нужно иметь достаточно яиц для размножения, а также для производства достаточного количества яиц для нашего сообщества.
Грант стоически смотрит на них. У него всегда такой вид, будто он знает, что делает, так что я всегда предполагала, что он правда знает.
— Это хорошо. Но если мы дарим вам генератор, мы ожидаем большего, чем просто это.
— Ага, — она жестом приглашает нас следовать за ней. Фэйт — одна из тех сверхкомпетентных людей, к которым относится и Грант. Она очень хорошенькая, с волосами цвета клубничный блонд, а также грудями и бедрами, которым я не могу не завидовать. Но у нее энергичная манера действовать, как будто она привыкла доводить дело до конца и не тратит время впустую.