Принцесса
Шрифт:
– Раскоряки?!
– расширил глаза Стас.
– Они, говорят, еще страшнее, чем те, в степи! Не надо к ним ходить, сожрут нас!
– Ты обещал мне верить, - напомнил чивиец.
– Нет, не сожрут, а даже наоборот, накормят. А вот речники нас выдадут стрекозам. Поэтому говорить с ними придется по плохому. Мы с тобой только для начала расскажем скаку про бой летучек с пауками, чтобы в дом войти. А вот потом делай, что я скажу.
Стас помолчал, вычерпывая воду. Потом неожиданно бросил черепок и задрал рубаху.
– Вот, - сказал
– Смотри, как я два года жил.
Вся открывшаяся взору сотника поверхность была покрыта шрамами от кнута, следами сильных ожогов. Всмотревшись, Олаф заметил, что ожоги остались от клейма: «БЕЖАЛ».
– Тебе еще повезло, что на лбу клейма нет, - сделал вывод чивиец.
– Вычерпывай воду, а то мы плывем медленнее.
– Вот завтра и собирались лоб прижечь, - объяснил Стас, который вообще-то рассчитывал на более сочувственную реакцию.
– Поэтому я в реку и прыгнул.
– Понятно.
– Так что ты уж пожалуйста, не выдавай меня речникам.
– Верь мне, - повторил Олаф.
– А еще садись на весла, у меня уже дымятся ладони. Меч не удержу.
Стас погреб так мощно и умело, что сотник только сплюнул с досады - надо было сажать гребца на весла сразу. Вычерпывая воду, Олаф поглядывал вперед. Ему стало казаться, что он узнает это место, неподалеку проходила когда-то одна из его облав. Река сделала еще один поворот и вскоре сотник убедился, что прав: по левую руку, на невысоком пригорке стояло селение речников. Крепкие, из толстых бревен домики без окон выстроились рядом, перед ними лежали вытащенные из воды три большие лодки.
– Греби побыстрее, Стас, - попросил Олаф, опасливо оглядываясь. Но стрекоз в небе по прежнему не было. Наверное, воины Каля любили поспать по утрам подольше.
– Я стараюсь, - ответил островитянин между гребками.
– Надо бы пристать, появляются крупные твари.
Да, то там, то здесь на поверхности реки возникали крупные буруны, закручивались водовороты. Скоро кто-нибудь заинтересуется скользящей по воде лодочкой, попробует ее на вкус.
– Еще немного, близко селение. И помни, делай все, как я скажу, ни о чем не думай.
Селение называлось Стробук, теперь сотник в этом не сомневался. Участок реки официально принадлежал Повелителю города Вахлас, с которым у чивийцев давно не было войн. Одно не радовало Олафа: здесь его могли помнить. После облавы он со своим отрядом помог речникам устроить набег на расположенный неподалеку пчелиный улей. Окутанные дымом смельчаки проникли в город полосатых бестий и похитили немало меда и воска.
На берегу стояли два человека, удивленно рассматривая приближавшуюся лодку. Олаф затолкал кинжал в широкий рукав куртки, постарался успокоиться. Действовать надо быстро, но хладнокровно.
– Все, причаливай здесь, - скомандовал он и добавил, когда Стас развернул лодку: - Чуть левее. Нас встречают.
Речники встречали их с мечами в руках. Они подошли к воде и смотрели на гостей довольно хмуро.
–
– поприветствовал его дородный, длиннобородый мужчина.
– Здравствуй, Арье, - откликнулся чивиец. Лодка ткнулась носом в берег.
– Что ты делаешь на реке?
– заговорил второй.
– Это не земля Чивья! А лодку эту я знаю, она наших соседей, выше по течению. Ты ее украл?!
– Тише, - улыбнулся им Олаф, сходя на берег и останавливаясь перед нацеленными на него клинками.
– Я здесь по важному делу, гнался за человеком Фольша. Вот, поймал наконец. Следите за ним хорошенько, и…
– Ты не имел права здесь появляться!
– кипятился Арье, пока сотник через его плечо разглядывал пустынную в этот час улицу.
– Договор есть договор! Ты не платил за то, что плыл по нашей реке, ты…
– Ты вообще здесь не должен быть, - мрачно добавил его приятель.
– Ну, тогда, наверное, лучше всего меня убить, - сделал вывод Олаф и подошел еще на шаг.
– Чтобы я никому не рассказал, что вы теперь служите стрекозам, предатели!
Он взмахнул рукой и кинжал вонзился в горло речнику. Прежде, чем Арье успел опомниться, Олаф уже вырвал из руки умирающего меч и быстро приставил его к груди бородача.
– Стас, кинь труп в лодку и оттолкни ее от берега, скорее! А ты, Арье, веди меня к себе домой.
– Олаф, ты перешел все границы… - бормотал, пятясь, речник.
– Это и тебе с рук не сойдет, тут чужая земля, тут…
– Да отдай же мне меч!
– сотник отобрал у пленника оружие и поудобнее прижал клинок к его горлу.
– Веди домой, ты слышал? Очень быстро и очень тихо.
Стас, исполнив приказ, догнал их уже у дверей. Все трое вошли в дом, где в единственной большой комнате еще спала вся семья речника. Только хозяйка, очень толстая и белая, собирала на стол завтрак.
– Тише все, а то сиротами станете!
– сурово прикрикнул на семью Арье сотник, хотя никто даже не пошевелился.
– Стас, прикрой дверь, там засов должен быть.
– Ага… - островитянин задвинул толстый брус в железные скобы.
– А мы разве не уйдем сейчас?
– Ты не спрашивай, ты сапоги себе поищи, потому что те, что на нем, хозяин отдаст мне. Разувайся, Арье, и слушай. У тебя должна быть упряжка жуков, ты же ездишь в Вахлас. Она мне очень нужна. Кто тут у тебя постарше?
– Олаф обвел взглядом детей.
– Вот ты. Иди сюда.
– Не трогай детей-то!
– взмолился Арье.
– Что же ты со мной как с дикарем? Мы же друзья!
– Друзей с мечом наголо не встречают. Веди себя хорошо. И я тебя живым оставлю. Пока, конечно, до следующего своего прибытия. Это касается всех предателей, так им и передашь. Мальчик, ты сейчас выйдешь через заднюю дверь и приготовишь возок, запряжешь четырех жуков.
– Только не убивай отца!
– попросил сын хозяина.
– Не убью, если все сделаешь хорошо, и никому ничего не скажешь. Обещаешь?