Принцесса
Шрифт:
– Иржа, не пугай меня, - попросила Тулпан.
– Творится такое, что я даже из чулана выходить боюсь, а ты мне присягаешь! Не желаю командовать. Лучше стань Повелителем, объяви Хаж городом.
«Такой традиции нет, Хаж не принадлежит степи,» - смертоносцу не понравилось, что его присягу отвергли.
– «Я твой слуга.»
– Но все равно сейчас мы здесь не хозяева. Чивийцы куда сильнее.
«Мы хозяева,» - упорствовал смертоносец.
– «Чивийцы - гости. Прикажи, и я буду сражаться.»
– Пока ничего не приказываю, -
– Или нет, приказываю все делать, как прежде.
«Да, королева.»
Напряжение нарастало. Вот-вот народ Чивья войдет в горы, окажется в поле зрения стрекоз. Олаф тоже старался что-нибудь изобрести, но не мог даже допросить Барука, которого Повелитель оставил при себе. От тоски он целый день вдвоем с Люсьеном просидел у крохотного дворцового окна и подстрелил-таки одну летучку.
– Мне кажется, - сказал он стражнику, - что самое слабое место у них - крылья.
– Я тоже так думаю, - согласился Люсьен, вспомнив свой бой со стрекозой.
– Только стрелой в них попасть трудно, а если и попадешь, то чаще острие скользит по хитину.
– Нужно что-нибудь другое, - почесал затылок Олаф.
– А этого «другого» у нас нет. Если сумеем перейти горы, спрятаться от них, то будет время подумать. Но сейчас…
– Может быть, твой Повелитель торопится?
– осторожно поинтересовался Люсьен.
– Может быть, ни к чему подвергать весь народ такой опасности?
– Повелитель считает, что оставаясь в Чивья народ подвергается опасности куда большей. И я согласен со стариком, - важно заметил сотник.
– А все-таки не могу спокойно думать, что стрекозы будут просто уничтожать идущих по ущелью. Ведь это не армия…
От Повелителя не поступало никаких приказаний, кроме одного: готовить переход через перевалы. Тут все было просто - смертоносцам следовало подняться так высоко, как только позволят им деревенеющие лапы, потом людям придется тащить их по снегу на веревках. Стрекоз удавалось держать на расстоянии, и Иржа уверял, что все будет в порядке.
Наконец по всем расчетам сидящих во дворце, караван должен был подойти к горам. Ночью от Повелителя прибежал гонец, передавший приказ прекратить всякое движение по ущелью. Олаф поговорил со смертоносцем, и узнал от него, что по пути к чивийцам пристало много людей и даже смертоносцев, оставшихся без собственных городов. Все они хотели просить убежища именно в Хаже.
– У тебя будет пополнение, принцесса, - сказал он Тулпан при встрече.
– Прости, конечно же, королева. Не вели казнить!
– Хватит смеяться надо мной, - покраснела девушка.
– Я не смеюсь, - серьезно покачал головой сотник.
– Мы с прошлой нашей встречи оба выросли в звании. Ты, наверное, скучаешь по Арнольду?
– Я его совсем не знала, - Тулпан покраснела еще больше.
– Кстати, я ведь так и не поблагодарила тебя за свое спасение. Люсьен один бы не справился.
– Рад был помочь, - усмехнулся Олаф.
– Всегда можешь на
– Кому?
– Моему Повелителю, я хотел сказать.
– Я так за них беспокоюсь!
– молодая королева даже всплеснула руками.
– Их будут убивать несколько дней, так все говорят, а мы ничего не сможем сделать.
– Он что-нибудь придумает, старый мудрый смертоносец, - задумчиво проговорил Олаф.
– Наверняка уже придумал. Пауки не похожи на нас как раз потому, что много думают.
На рассвете всех разбудили возбужденные крики часовых. Выглянув наружу, люди и пауки увидели огромные клубы дыма, поднимающиеся над скалами. Там же кружилось множество стрекоз.
«Это Повелитель,» - уверенно сказал Волс.
– «Они идут. Но что там может так гореть?»
«Стрекозы подожгли что-нибудь, чтобы караван не смог пройти, и избивают их камнями!» - Арни не шевелил, а прямо-таки плясал на всех восьми лапах, что указывало на истерику.
– «Надо идти навстречу!»
«Повелитель приказал ждать,» - отрезал Волс.
Целый день из Хажа смотрели на дым. Что бы ни горело в ущелье, но сгореть оно никак не могло, дыма не становилось меньше, скорее наоборот. Стрекозы то появлялись, то исчезали, и по мнению Олафа вели себя довольно странно. Наконец, когда стало ясно, что область пожара приближается, сотник хлопнул себя по лбу.
– Это Смертоносец Повелитель! Он что-то зажег и несет с собой, дым не дает стрекозам видеть караван!
«Но это не мешает бросать на него камни,» - заметил Иржа.
– Возможно… - замялся Олаф.
– Не знаю, что сказать.
– Возможно, Повелитель растянул караван, между идущими много места и в них трудно попасть камнем, - неожиданно для самого себя высказался Люсьен и виновато посмотрел на Патера.
– Я так думаю, воевода.
Во дворце воцарилось молчание, все размышляли над таким предположением.
«Если так,» - сказал наконец Иржа, - «то стрекозам следовало нападать в степи, где дым развевал бы ветер. По ущелью караван дойдет до нас под прикрытием, летучкам ничего с этим не сделать. Тогда надо начинать движение к перевалам, потому что во дворце не укрыть даже часть народа Чивья.»
«Мы подождем ночи,» - решил Волс, как Око Повелителя Чивья.
– «Мы должны ждать вестей и приказов.»
Так и случилось. Ночью прибежали два смертоносца, которые принесли именно то, чего ждал Волс: вести и приказы. Предположение Люсьена полностью подтвердилось. Сам пришел Повелитель к мысли укрыться от стрекоз под дымом, или нашел ответ в разуме Барука, но вдоль всего каравана шли пауки, на спинах которых закрепили высокие шесты с железными листами. Там горели костры из запасенной в степи травы, люди следили за тем, чтобы они не тухли. Караван растянулся так, что последние едва только втягивались в ущелье, а сам Повелитель уже близко. Приказ был один: переходить через горы.