Принцип действия
Шрифт:
Лонги покосился на здоровенную тушу «Кровавого Гончего», валявшуюся на боку посреди дороги, метрах в двадцати от палатки, сразу за разбитой техникой колонны. Снег вокруг робота растаял от тепла, все еще сочившегося от корпуса, обнажился грязный бетон трассы. Уцелевший в жестокой неравной схватке «Шершень» стоял к палатке немного ближе, сразу за танком, он тоже пострадал изрядно. По визуальной оценке Лонги, боеспособными у «Шершня» остались лишь левое РЗУ «Ветер-6», средний лазер левой руки и противопехотный пулемет, расположенный между лап внизу торса. И все равно это больше, чем все вместе взятое вооружение его солдат. Да и охранника лучше, чем жебол, не придумать,
Лонги отлично понимал, что только благодаря этому наемнику с торговца-внешника, так кстати прибывшему в систему Рапиры, лично он все еще может портить этот свежий морозный воздух сигаретным дымом. Вот только куда эксперт запропал со своим «Следопытом»? Как в воду канул. Точнее, учитывая местные реалии – как в Дикий Лес. Там все исчезает бесследно, даже металлы и пластики, твари Дикого Леса – отличные утилизаторы. Наверняка от грузовоза, тащившего «Следопыта», уже ни винтика не осталось. И робот бы пропал, если бы его не спас эксперт. Прямо миссия спасения: робот – отделение Лонги – пилот «Гончего». Всех поспасал и смылся.
– Нехорошо как-то это ожидание затянулось, сержант, – вторя мыслям Лонги, недовольно сказал Коваль. – Наверняка на «Гряде» какие-то проблемы, если никого до сих пор не прислали. Снегоход добрался бы сюда минут за двадцать, но уже больше часа никого нет… Может, собрать ноги в руки и двинуть пехом?
– Староват я для таких прогулок, – проворчал сержант.
– А я думаю, ты всех нас еще задвинешь, Морган тоже так считает. Верно, Морган? – Коваль ухмыльнулся, тыкая кулаком в бок собрендцу.
– Точно, сержант. Покрепче нас будете.
– Избавьте меня от своих сомнительных комплиментов.
– Нет, правда, Лонги, не прибедняйтесь, я, как уроженец Собренды…
– Тьфу!
– … считаю, что вы еще молоток!
– Угу. Гвозди в гроб заколачивать – в самый раз. Сколько своих ребят за время службы пережил, жуть берет…
Да-а, лучше бы он не напоминал лишний раз. Все сразу помрачнели, и без того натянутая ухмылка Коваля полиняла и испарилась, а Морган почему-то выкинул недокуренную сигарету и старательно затоптал, хотя в снегу и без того все погаснет. И тут же полез за следующей.
Сержант снова перевел взгляд на задумчивого Булочку, отрешенно смотревшего куда-то вдаль. Сверкающий снег, похоже, ему ничуть не мешал, хотя глаза пилота ничем не были защищены. Так ушел в себя, что ничего вокруг не замечал. Не дело это, так переживать за товарища. Вернее, не то время и не то место, чтобы забывать о своих обязанностях из-за переживаний. Не к лицу подобное поведение воину.
– Грегори, может, загрузишься в своего робота? – с нажимом предложил Лонги. Приказывать пилоту ИБээРа он не имел права, у самого зеленого пилота меньше лейтенантского звания не бывает, но напомнить об обязанностях считал своим долгом. – Все-таки его системы сканирования посовершеннее наших глаз и ушей будут, не мешало бы за Лесом присматривать на более, так сказать, высоком уровне.
– Что? – Булочка непонимающе уставился на сержанта, очнувшись от своих мыслей.
Лонги повторил, еще спокойней.
– В задницу жебола! – энергично выразил Булочка свое отношение к проблеме, полоснув сержанта злым взглядом.
– Какого черта ты боишься? – язвительно поинтересовался Коваль. Он снял шлем и
– И тебя с твоими советами туда же, – пожелал Булочка, насупившись сильнее. – Древолапа тебе на голову, советчик!
– Ладно, ладно, не принимай так близко к сердцу, – Коваль хмыкнул. – И не поминай древолапа лишний раз, а то явится…
– Ты что, нам не доверяешь, что ли? – озадаченно спросил Лонги. – Да не тронем мы твоего приятеля, присмотрим в лучшем виде. Никто на него не держит зла, понимаем, что не виноват…
Булочка недоверчиво уставился на Лонги, словно тот сморозил какую-то глупость. Сержант поперхнулся и умолк. Что он сказал не так? И тут до него дошло. Да так, что жарко стало. Виноват. Виноват Болтун в том, что случилось. Да еще как виноват. Если бы его лоцман, как и положено, при пилотировании робота был отключен, то пилот не сошел бы с ума. Значит, его ребята погибли только из-за того, что этот чертов придурок…
Стоп. Лонги яростно стиснул зубы. С Болтуном разберется трибунал. А если дать волю эмоциям, то трибунал будет разбираться уже с ним, сержантом. После того, как он пристрелит пилота самолично. И раз его солдаты этого не поняли, то не стоит их просвещать. Иначе бузы не избежать, могут и Булочку пристрелить за компанию. Вот почему он так покосился, когда Лонги заявил, не подумав, что Макс ни в чем не виноват. И вот почему он упорно не возвращался к «Шершню» за верхней одеждой. Он и в самом деле опасался оставлять своего приятеля без личного присмотра. Даже на минуту.
Коваль поежился от холода, нахлобучил шлем обратно на голову, снова покосился на «Шершня».
– Такие как ты, Грегори, явно не ценят того, что имеют. Я бы давно уже грелся в твоем «мехе».
– Завидуешь, что ли, Коваль? – пробурчал пилот.
– Ну, завидую, ну и что? – Коваль криво усмехнулся.
– А что тебе помешало пройти обучение на пилота ИБээРа? Грелся бы сейчас в своем собственном роботе?
Лучше бы Булочка этого не говорил. Лонги хорошо знал своих солдат и всегда тщательно изучал личные дела и психологический портрет, поэтому реакцию Коваля на этот выпад предугадать было нетрудно. Но вмешаться не успел. Краснолицый здоровяк Коваль, в бою сверхосторожный, иной раз почти трусоватый, но нахальный и бесцеремонный в обычной обстановке, резко шагнул к Булочке и схватил его за грудки, даже не заметив, что вместе с одеждой скомкал в кулаке и свою сигарету. Лицо его так жутко перекосило от мгновенно вспыхнувшей ярости, что перед Булочкой словно предстал совсем иной, незнакомый и смертельно опасный человек, способный в гневе на все.
– Там, где я вырос, от нищеты дохли тараканы, – выдохнул Коваль в конопатое лицо Грегори. – А о существовании роботов, даже бытовых, никто даже не слышал, потому как все приходилось делать собственными руками! В том числе и задницу подтирать! И ты еще будешь…
– Коваль, остынь! – Лонги требовательно дернул земляка за плечо. Он знал не понаслышке, о чем тот говорит, сам так же рос, Зубатка – паршивый мир, если человек хоть чего-то стоит как личность, рано или поздно он старается удрать со своей неласковой родины, как Лонги и сделал в свое время, а позже – Коваль. Но вины Грегори в этом не было.