Шрифт:
Пролог. Прощай, Норфолк!
Северная Атлантика, 1944
– Норфолк. Это Тракстон. Ответьте…
Шторм бушевал с самого утра. Вода перекатывалась через надстройки после каждого тяжелого удара волны и заливала радиоузел. Радист не сдавался и налаживал оборудование, связываясь с землей.
– Норфолк, ответьте, – не оставлял тщетных попыток техник, но связи все еще не было: рваное шипение и монотонное потрескивание помех с периодичным завыванием высоких частот в динамике.
– Норфолк. Это Тракстон… – и снова из динамиков
– Оставьте, – окрикнул старпом, – в такую погоду нам ничего не светит.
Казавшимся вначале обычным ненастье превратилось в бурю, разыгравшуюся не на шутку. Самый разгар застиг Тракстон на середине пути в Норфолк. Метель в поднявшемся порывистом ветре снизила видимость почти до нуля. Черный океан превратился в бурлящее нечто, способное в любую минуту погладить и утащить в пучину. Волны захлестывали накренившуюся палубу и били с силой парового молота.
– Капитан на мостике! – офицерский состав отдал воинское приветствие человеку в брезентовой накидке под плотным слоем стекавшей воды.
– Удалось наладить связь? – начал капитан с наиболее важного вопроса и сбросил промокший брезент с мундира.
– Никак нет! – рапортовал техник. – Режим радиомолчания по всем частотам. Связи с землей нет.
– Продолжать, – приказ капитана.
– Есть – продолжать, – энсин вернулся к заданию без предвещания радостных перспектив, что ясно без объяснений.
Тракстон тратил последние ресурсы на бой со штормом. До ближайшего порта многие мили в нейтральных водах Северной Атлантики. Малейшее приближение к скалистой береговой линии в подобных условиях грозило бедствием, о котором Тракстон даже не способен подать сигнал.
– Видимость нулевая, идем по приборам, удерживаем курс на Норфолк, – отрапортовал штурман.
– Держать прежний курс, – уверенно отдал команду капитан, и штурман вторил:
– Есть – держать прежний курс!
– Топливо на исходе, – отчитался первый старпом. – Есть риск налететь на скалы, если подойдем ближе к материку, либо нарваться на врага в нейтральных водах, – рассуждения старпома не задержались в голове.
Ничего нового или чего-то, что капитан не знал, но осознание реалий помогало обрисовать перспективы:
– Нам не дотянуть до Норфолка. С пустыми баками при восьми балльном шторме, – констатировал он и обдумывал ситуацию, в которой оказалась команда.
– Никак нет, сэр, – подтвердили старпом и штурман в один голос и обменялись тяжелыми взглядами.
– У нас перегруз, – напомнил старпом капитану, на что тот сжал зубы. – Поймаем крен и нам не вытащить – пойдем на дно плашмя, шлюпки в такой шторм бесполезны. Личный состав не спасти, судно – тоже.
– Сбросить торпеды, – не будоража оставшийся на мостике офицерский состав, капитан тихо отдал команду, чтобы только старпом и штурман слышали.
– Мы в нейтральных водах. Нарвемся на фашистскую подлодку – отбиваться придётся, если что, веслами, – попытался отговорить старпом, а штурман задумчиво молчал и смотрел в черноту перед собой. – Не лучше ли сбросить груз? – чуть слышно спросил он у капитана, наклонившись к нему.
Капитан задумался на несколько мгновений. Решение давалась нелегко. У них четкий приказ по поводу груза: доставить в Штаты любой ценой, не сдавать врагу, если придется, то отправить судно на дно вместе с грузом и командой. Перед капитаном стоял очень непростой выбор, но две трети пути к цели пройдены, а повезет – дастся и последняя.
– Сбросить торпеды, – подтвердил капитан после молчания. – Выполнять! – приказал он, повысив голос на старпома и штурмана.
Тракстон миновал больше половины Атлантики, проскочив между вражеских крейсеров и подлодок. Сейчас для эсминца скорость в приоритете.
– Есть – сбросить торпеды! – старпом отдал честь, уходя с мостика отдать распоряжение о приказе капитана.
– Даже без вооружения нам не добраться до Норфолка, – помотал головой штурман, дождавшись ухода старпома. – Мы просели по карме. Любая волна может перевернуть нас, как консервную банку. Чудо, что мы добрались так далеко, – очевидно, что без решительных мер Тракстон точно выполнит часть приказа, в которой говорилось «пойти на дно».
– Нужно доставить груз в Штаты, лейтенант. Сгодится любой порт, где можно переждать бурю и установить связь. Приказ мы не нарушим, – хитро усмехнулся капитан и склонился над картой, роняя на бумагу капли с мундира.
– Пристанем к берегу севернее, нас либо разорвет о скалы, либо сядем на мель, что еще хуже, – прикинул штурман. – Пойдем южнее, удлиним путь, что будет стоить нам времени и топлива, которых у нас и так нет.
– Мы чудом пересекли океан, лейтенант. Я не позволю какому-то шторму помешать выполнить приказ, – капитан выпрямился и расправил плечи, сосредоточенно глядя вперед собой. – Мы идем не в Норфолк, – повернулся он к штурману, открывая тому путь к карте. – Изменить курс на Нордэм, – и сложил руки за спиной, все еще размышляя над верностью решения.
– Есть – изменить курс! – штурман исчез, оставив капитана в раздумьях.
– Добро пожаловать в Нордэм, – тихо выругался он и сплюнул горькую морскую воду себе под ноги.
На берегу их уже ждали. Стоявший на пирсе под проливным дождём мэр города искал защиты под хлипким зонтом против нескончаемого ливня. В компании капитана он дожидался, пока пожилой мужчина выйдет из подъехавшего авто и подойдёт, еле ковыляя при порывах ветра. Мэр сказал, что этому человеку можно доверять. Оставалось верить слову управленца с гражданки.
– Судья Ларссон, – поприветствовал мэр.
– Мэр Мёрфи, – пожилой мужчина кивнул, смотря растерянно.
О причине столь острой необходимости личного присутствия в доках военных кораблей посреди ночи Ларссона не поставили. Со слов мэра, судья давно ушел на покой. Разросшимся семейным делом несколько десятилетий управлял сын и внуки. Взять с доживавшего годы старика было нечего, но мэр настаивал именно на его приезде.
– Судья Ларссон, это коммодор Росс – капитан эсминца Тракстон, – Мёрфи с гордостью представил его обезличенного до нельзя. Мундир оказался надежно скрыт под брезентовой накидкой. – Мистер Ларссон почетный гражданин нашего города и меценат. Ему мы обязаны застройкой Северного Нордэма в том виде, какой он сейчас есть, – пояснил мэр, немного снизив голос под конец фразы.