Принцип Отелло
Шрифт:
Прошел за ней следом в гостиную, быстро прикрыл дверь в спальню, где на кровати под шелковым одеялом угадывался женский силуэт. Упал в глубокое кресло, водрузил ноги на стеклянный журнальный столик, сцепил руки на голом животе (к слову, Арчи встретил ее в одних трусах и даже не поспешил одеться). Глянул на нее как-то недобро и со значением и сообщил:
– Твой муж мне звонил с утра, между прочим.
– Что хотел? – Василиса сцепила зубы, чтобы не выругаться, слов-то всяких-разных из своего отрочества, окруженного мальчишками, она вынесла немало.
– Хотел,
– Что ты ему ответил?
– А что я мог ответить? Уж извини за прямоту, но гад он, твой Вадик. Вот говорил тебе, давай со мной замутим, нет же…
– Черт! – Василиса с раздражением глянула на Глебова. – Убери ты ноги со стола, Арчи! Отвратительно же!
– Извини, – буркнул тот, но не подумал подчиниться. – Я дома, Васек. Кстати, а почему из нас троих ты так никого и не выбрала? Меня давно этот вопрос мучил, все времени не было его задать. Мы ведь все были в тебя влюблены, Василиса. Все! А Санек так вообще родился, кажется, запрограммированным на пылкую любовь к тебе.
– Ты хочешь сказать… – Она недоверчиво покосилась на Глебова. – Несешь непонятно что!
– А ты хочешь сказать, будто не знала, что Саня всю жизнь любил тебя? Вроде никогда не догадывалась? Позволь тебе не поверить. – Арчи делано рассмеялся, но глаза его оставались холодными и недобрыми. – Тебе нравилось манипулировать нами, Васек. Очень нравилось. Особенно Санькой. Как он страдал! Знала бы ты…
– Не знала, Арчи. – Василиса опустила голову. – Поверь, не знала. Как-то еще в ранней юности попыталась строить ему глазки, он надо мной посмеялся, сказал: забудь. Я и забыла.
– Да? Странно… Удивлен, честно! Он ведь даже однажды хотел повеситься из-за тебя. – И, видя ее недоумение, Глебов закивал быстро и часто. – Да-да, не сомневайся. Ты тогда замуж собралась, мы напились все втроем, а он как раз тему задвинул. Тут мы с Димоном ему по зубам, конечно, задвинули. Каждый по разу, чтобы он не дурил и одумался. Санька пообещал. Но тема такая была.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Чтобы ты почувствовала себя полной дрянью. Чтобы смогла понять, кого потеряла. Чтобы…
– Ты хочешь сделать мне побольнее, да? Но ведь мне и без того паршиво, поверь.
И вот тогда Глебов, сбросив наконец ноги со стеклянного столика и приосанившись, выкатил накачанную безволосую грудь колесом и заявил:
– Я ведь не просто так про те давние дела вспоминаю, Васек. Я долго думал вчера после твоего ухода… Очень долго думал! И вдруг понял, что все это может быть очень хорошо продуманной фикцией.
– Чем-чем? О чем ты?
Василиса растерялась. Глебов снова начал говорить невнятно и непонятно для нее. И она запуталась, потерялась в цепи его пространных умозаключений.
– Об этой байде, о которой тебе рассказал Сигитов! – разозлился Глебов, неловко выбираясь из глубокого кресла и подскакивая к ней. – Он ведь мог специально все придумать, Василиса!
– Зачем?
– Затем, чтобы ты обратила на него чуть больше внимания, чем обычно. Неужели не понятно?! – продолжил он возмущаться. – Вот скажи, при вашей последней встрече ничего такого не происходило? К примеру, никакого между вами разговора не было?
– Что ты имеешь в виду?
Щеки ее под пристальным взглядом Артура мгновенно загорелись. Тут же вспомнился тот самый их с Саней разговор, когда тот заявил, что не может жить без нее. Именно после него она не звонила ему непозволительно долго. И не приходила в гости. А потом вдруг у него начались неприятности.
– Васек, ты что-то недоговариваешь, – удовлетворенно цокнул языком Глебов, метнулся к двери в спальню, заглянул туда, чуть приоткрыв створку, снова закрыл. И опять пристал: – Давай, давай, рассказывай. Что там между вами произошло? Вы часом не того… Не переспали наконец, нет?
– Ну, о чем ты говоришь? Нет, конечно! – возмутилась Василиса. – Просто… Саня начал… что-то такое говорить о чувствах, а я…
– И что ты? – обрадованно подхватил Глебов и даже в ладоши хлопнул. – Ты его, как всегда, послала, не так ли?
– Вовсе я его не посылала, я просто ушла. Ведь я замужем, Арчи!
– Замужем она… – фыркнул тот. – Твой муж настоящий гад, повторюсь. А Саня всю жизнь тебя любит. Понятно, нервы не выдержали, столько-то ждать. А ты наверняка психанула после его признания и убежала. И не звонила потом.
– Не звонила, – эхом откликнулась Василиса.
– Ну! А я что говорю! – Он захохотал теперь уже без притворства и в полный голос. – Ай да Санька, ай да молодец! В общем, так… Придумал он все это, Васек. Точно тебе говорю. Придумал, чтобы ты попрыгала, побеспокоилась, поволновалась за него. Сама подумай…
Она и подумала. Правильнее сказать, думали они вместе. Вспоминали, сопоставляли. И чем больше этим занимались, тем больше склонялись к уверенности, что Сигитов и в самом деле их разыграл. То есть объектом розыгрыша должна была стать Василиса, Глебова затронуть никто не хотел. Санька же позвонил ему сразу с утра и поставил в известность, что его якобы отпустили из милиции и что никакого вмешательства Глебова не требуется.
– А тебе не позвонил, между прочим. Почему? – распалялся с каждой минутой все больше Арчи.
– Почему? – с надеждой вопросила Василиса.
– А потому, что не хотел, чтобы ты успокаивалась. Хотел, чтобы помучилась, побеспокоилась и к нему прибежала. Ты ведь прибежала?
– Ну да.
– Вот! Я снова прав!
– Хорошо, ладно. Пускай будет так.
Она немного пришла в себя. Утреннее беспокойство постепенно отпускало, и теперь уже все произошедшее не казалось ей таким уж драматичным. Скорее всего, все так именно и было, как утверждал Артур: Саня Сигитов и в самом деле, отчаявшись дождаться от нее взаимности, решил действовать наверняка, разыграв как по нотам страшную историю, которую сам же и придумал.