Принцип револьвера. Часть 3
Шрифт:
Встаю первый, бормоча что-то вроде:
– ...давай... не стоит тут в мокром сидеть... рука как?
Подхватываю ее (веса как в пушинке), осторожно сажаю на топчан и прикасаюсь к плечу. Осторожно... Бил-то я сильно.
– Ой, - Санни чуть охает и улыбается сквозь слезы, - ничего... Я больше испугалась...
– Ой, - снова ойкает она, - Мика, а я думала, что это те, которые тебя взяли... Ой, а ты сбежал? Ты думал, что я это они? А как ты попал сюда?
– Через крышу влез и думал это они...
– мне даже врать не приходится.
Вновь предательски урчит живот. Девчонка сразу
– Ты голоден? Я сейчас сбегаю куплю что-нибудь...
Параноик внутри тут же поднимает голову, я твердо говорю:
– Не надо!
– и продолжаю неожиданно сам для себя.
– Дождемся сумерек, а потом пойдем... В мою квартиру, ты пойдешь!
– приходит решение.
– Мика, но...
– она смотрит на меня доверчивыми беличьими глазами.
Почему беличьи? Такой взгляд был у белок в Лянси-парке, которых мы когда-то кормили дешевыми земляными орешками. Они совсем ничего не боялись и сами прыгали на ладони за угощением.
– Санни, а я буду тебя страховать!
– я снова говорю правду, - мне нужны мои вещи, обувь - в кроссовках Пола много не набегаешь... А еще мне нужны деньги, но это потом...
– Ты нужна мне, малышка!
"Урод я", - да урод, но Санни для меня ключ ко многим вещам.
– Хорошо, Мика, - прерывает девчонка мои мысли и тянет через голову свою маечку.
Растеряно таращусь на желтенький кружевной лифчик.
***
Арт снова зависает на телефоне, кому-то что-то втолковывает, иногда переходя на шепот. Когда он в очередной раз переходит на тихий рык, отдавая распоряжения, я гордо встаю и удаляюсь. Конечно, мне очень хочется услышать, что он говорит, но... Во-первых, не слышно все равно, а во-вторых, грустно. Я тоскливо разглядываю сквозь громадное панорамное окно ровненько, как на рекламном буклете, подстриженную лужайку. Аккуратную, красивую, но не живую. Все здесь у Арта какое-то рекламно-игрушечное. Декоративное. Странно, почему? А может это шутки моего восприятия?
Игрушечный мир вокруг, игрушечную лужайку поливает игрушечный дождик из поливалок, а игрушечное весеннее небо, дарит игрушечный, но уже по-летнему жаркий день. Что это со мной? Да, пожалуй, лучше думать о глупостях, тогда не так страшно. А ведь Мика сбежал. Куда? И что он будет делать дальше? Что делать мне? Первое, что приходит в голову - Мика знает мой дом на Острове... Только мой ли это дом? Впрочем, какая разница, неплохо было бы покрутиться там поблизости. Но как?!
– Каролина, - Арт, наконец, отрывается от телефона, подходит, становится рядом, - у нас мало времени. Давай попробуем без этих дурацких игр? Просто расскажи-ка мне очень подробно, кто и как на тебя вышел с заказом на картину. Почему именно на тебя и что именно тебе говорил этот, который другой? Тень?
Я слышу это "Тень" и вздрагиваю. Еще одно совпадение? Точно так же, "Тень" мы называли заказчика там, в "нашем" Нордвиге. Когда решили рискнуть и пробраться за картиной на Королевский остров через позиции мятежников. "Я предлагаю очень хорошие деньги, госпожа Ланге" - вспоминается его вкрадчивый, шелестящий голос в мембране телефона астросвязи...
"А ну, не паниковать! Нет тут никакой мистики, Каролина", - мысленно уверяю себя, - "ты же комбинировала свою версию (экая обтекаемая фраза вместо тривиального "вранье") из впечатлений разных реальностей. Все просто!"
Просто. Но... Что мне сочинить Артуру? В голове как назло пусто и мысли все о Мике. Сбежал... Как? Вдруг он ранен? Вдруг за ним гонятся... Узнать у Артура? А как? Еще и "Тень" этот иллюзорный...
– Не могу... Я... это... я не помню, Арт...
– звучит это беспомощно и глупо, но не могу ничего с собой поделать.
В голове шумная пустота, гулкая, безнадежная.
– Опять?
– не понятно, чего в его голосе больше удивления или иронии?
– В смысле "опять"?
– поворачиваюсь к нему и пытаюсь поймать взгляд.
– Ну, полгода назад у тебя уже была потеря памяти, - фыркает Артур.
– Как это?
– что я за дура, куда-то все слова пропали.
– Как...
– хмыкает Артур, - заявилась в Музей Демократии почти неглиже... Наорала на охранника. Я, конечно, понимаю, что это ваш бывший особняк, но... У тебя с головой-то все в порядке, Каролина?
– А у кого вообще с головой все в порядке?
– огрызаюсь я.
– У меня, - спокойно парирует Артур.
И мы молчим.
– Все ясно...
– Артур первым нарушает затянувшееся молчание.
– Что ясно?
– тупо спрашиваю я.
Хотя почему "тупо"? Мне действительно интересно, что ему может быть ясно, если мне самой ничего не ясно? А главное так и непонятно, как себя вести и что делать?
"А, может, рискнуть и попытаться рассказать Артуру правду?" - это решение крепнет с каждым мигом.
На самом деле я просто не вижу другого выхода. А раз решила, то нечего и медлить. Поворачиваюсь к Арту и тихонько говорю:
– Хочешь всю правду?
Арт, не отрываясь, глядит в окно. Что он там увидел такого интересного?
– Понимаешь... ну, в общем...
– не зная как начать, но, стараясь, чтобы это звучало решительно, произношу я.
– Потом... все потом, Каролинка!
– с удивлением вижу, что Арт бледен, как мел.
Гляжу в окно. По дорожке стремительно шагает невысокий человек в темном старомодном плаще и нелепой светлой шляпе. Среди зеленеющей травы и радужных струй воды из поливалок, он выглядит чужеродно и вызывающе. Будто заблудился в ранней весне или даже в поздней осени.
– Иди к себе, Каролина!
– голос Артура звучит глухо, почему-то мне становится страшно.
Трель звонка заставляет вспотеть. На лбу Арта тоже замечаю блестящую россыпь капель.
– Кто это?
– спрашиваю почему-то шепотом и снова вздрагиваю от повторной трели звонка.
– Смерть, - отвечает Артур и улыбается, вот только глаза у него совсем не веселые.
"Глаза не лгут", - вертится в голове заезженной пластинкой. А я гляжу на его спину. "Смерть... смерть... смерть..." - отдаются где-то в сердце шаги. Когда до меня доходит, что значат эти слова, я срываюсь с места. Думать некогда и я бегу, вслед за Артуром, тут близко, какой-то десяток шагов. Крикнуть бы! Вот только воздуха в груди не хватает. Щелкает замок двери, я вылетаю в холл и понимаю, что не успела... В свете падающем из раскрытой двери фигура гостя кажется черной. Вот сейчас... Я зажмуриваю глаза, ожидая грохота и...