Принцы и нищая, или Золушка на двоих
Шрифт:
— Сперва ты мне скажи, как тебе удалось пробраться сюда. Тут ведь охрана! — словно со стороны услышала она свой голос, прежде чем разум принял решение, как себя вести, что говорить. Словно самая стремительная часть нее решила, что лучший способ защиты — это нападение.
— Ерунда, — небрежно бросил принц. — Это как раз просто. Охрана по большей части магическая. А я вовсе не применял магию. А часть охраны, что просто охраняет особняк, мне с моим помощником легко удалось преодолеть. У меня ведь есть некоторые… навыки. Как видишь, я неплохо лазаю по стенам, — усмешка. — Это, Ева, как раз легко. А с тобой — все очень сложно. Я хочу знать, кто ты такая на самом деле. Судя по всему, не я здесь главный
Ни жива, ни мертва, Ева опустила взгляд. Потом подняла на него.
— С чего ты взял, что я выдаю себя за другую? — как можно решительнее, спокойнее произнесла она.
Она все еще чувствовала очень мало. Словно ее выкинуло из тела. Наверно, поэтому удавалось говорить, отвечать что-то. Вести себя почти дерзко.
…Просто сейчас будет драка, в которой ей не победить. И с известным исходом. Может, так и лучше. По крайней мере, все закончится.
Наконец. Ей больше не нужно будет бояться. Ведь именно страх изнуряет, делает жизнь невыносимой.
— А потому что тебя не существует! — блеснул глазами Грайнор. — В том городке не было проворовавшегося слуги, ставшего бандитом, и его дочери не было… Ты думала, я не удосужусь проверить данную тобой информацию? Думала, не удосужусь послать доверенное лицо в ту дыру?
— Да, я надеялась на это! — прямо глядя ему в глаза, ответила Ева.
Она действительно надеялась на это, когда врала, чтобы спасти свою жизнь. Надеялась, что принцу хватит знания о том, что она не аристократка, но все же не из самых низов. Что он увлечется интригой против брата и не будет копаться в ее прошлом. Ведь, в сущности, зачем ему это? Он был уверен, что Ева какая-то девчонка с улицы…
Знала, что рискует, но у нее просто не было тогда другого выхода! И давно уже не ждала, что опасность придет именно с этой стороны.
Но опасность пришла. И отпираться было бесполезно. Можно было бы выдумать новый уровень лжи. Например, что преступницей была сама Ева. Но она понимала, что это не убедит Грайнора. Он наверняка уже близок к разгадке. А любые новые выдумки легко может проверить.
— Надеялась, значит, — усмехнулся Грайнор, продолжая задумчиво глядеть на нее. — Понимаю. Что же, у нас по-прежнему нет закона, который наказал бы тебя за то, что выдаешь себя за другого человека. Я не могу — и не хочу (пока) — сдать тебя властям. Я и сам власть! Но я хочу знать, кто ты на самом деле, и что задумала. У тебя ведь своя игра, Ева! Когда мне доложили о том, что тебя «не существует», это стало очевидно. Скажи мне — и тогда, возможно, мы сможешь договориться по-новому. И выгодно для обоих. Ведь судя по всему, ты привыкла заключать сделки, а не подчиняться даже таким, как я.
— Я не могу! — воскликнула Ева.
Вот теперь ей захотелось рыдать. Плакать, молить о пощаде… Грайнор еще хочет договориться — значит, у нее есть небольшой шанс выжить. Но это значит и то, что ей ни в коем случае нельзя выдать полную правду.
Ее пробило. Бесчувствие сменилось паникой и горем. И Ева не могла сдержать себя. Слишком много накопилось всего этого! Еще и ночной кошмар с Габером в главной роли…
— Я не могу! Как ты не понимаешь! Если бы могла — я бы не лгала и не выдавала себя ни за кого… Я бы жила нормально! И никогда не согласилась бы на твой жестокий план…
— Вот как! Хм! — жестко хмыкнул Грайнор. — Если бы она могла… Послушай, Ева, может, потому и стоит сказать мне правду… Вдруг я смогу помочь?
На мгновение Еве показалось, что в его глазах сверкнуло сочувствие. Что ему искренне жаль ее. А ее близкое к истерике состояние трогает его душу. Что он действительно готов помочь ей по-настоящему. Что его слова — от сердца.
И снова захотелось довериться целиком. Поверить чудовищу, которое наняло ее обмануть брата.
Но… проблеск погас. Ева не успела ответить, и взгляд Грайнора снова стал похож на взгляд инквизитора.
— Говори, это в твоих интересах, — бросил он.
— Нет, — Ева опустила глаза. — Мне никто не может помочь. И сказать я не могу. Прости, Грайнор. Я… ценю, что ты… может быть, на мгновение, но был готов простить мне ложь. Но я не могу! Пойми ты!
— Почему? — удивленно поднял брови принц. А его глаза опять стали добрее. — Говорить ты вроде бы не разучилась. Какие такие обстоятельства держат тебя, маленькая Ева?
— Ужасные обстоятельства, — усмехнулась Ева, смаргивая непрошенные слезы. — Такие, каких не знал ни ты, ни твой брат.
Опустила глаза и принялась инстинктивно, нервно мять подол ночной рубашки. Взгляд Грайнора тут же устремился за ее руками. Он долго смотрел на нее. И сейчас задумчивости в его взгляде было больше, чем злости.
— Что же… Что же… — вдруг протянул он. — Знаешь, Ева. Ведь в общих чертах мне и так понятно. Ты… Да подними ты лицо! Я не буду тебя есть прямо сейчас. Ближайшую четверть часа ты в безопасности. Поверь, уж я-то могу понять, как можно оказаться заложником собственной лжи. И что бывают тайны, которые нельзя открывать — тоже понимаю. Мне… Проклятье! — его взгляд горячо сверкнул. — Мне просто обидно, что ты не желаешь довериться мне! Что ты хотела обмануть меня, но, даже загнанная в угол, не желаешь доверить мне свою маленькую тайну.
— Это не маленькая тайна! Это… кошмар, Грайнор! Пойми ты!
— Тихо, моя хор… Хм… Тихо, Ева. Послушай. Скажешь, насколько я ошибся. В общих чертах мне ясно и так. Ты — однозначно аристократка. Из самых знатных. А я еще гадал, откуда в провинциальной служанке грация принцессы… Возможно, ты родилась в другой стране — если присмотреться (сейчас мне это стало очевидно) в твоих манерах есть некоторые иноземные черты. Честь тебе и хвала за артистические способности. Не уверен, что я смог бы так же ловко притворяться, будто не умею держать вилочку для куары и прочее, чему мы тебя учили. Это было просто потрясающе! Идем дальше… Ты оказалась на улице. Значит — сбежала без средств к существованию, одна. А вот от кого и почему ты сбежала — остается для меня непонятным. Хотя, скорее всего, имеет место классическая история — батюшка хочет насильно выдать тебя замуж, а ты пускаешься в бега…
«Если бы все было так!» — подумала Ева.
Каждое его слово — правдивое, правильное — припечатывало ее. Теперь же разум заметался в поисках варианта, как убедить Грайнора в том, что она действительно сбежала от папаши и жениха. Это был бы такой подходящий, удобный вариант!
— Кстати, это все не так сложно проверить, — улыбнулся Грайнор. — Собрать данные про беглых невест из высшего класса не так сложно. Это ведь всегда громкий скандал. Так что твое молчание просто лишено смысла. Я никогда не выдал бы тебя брюзгливому папочке или женишку. Впрочем… продолжим, — жесткая усмешка. — И вот появляюсь я. Беглая невеста, ставшая нищенкой, оказывается в хороших условиях, которые не желает терять. И тут я предлагаю ей отличную сделку. И, конечно, у тебя в голове рождается логичный план. Согласиться. А потом, когда я решу разоблачить подставную «маркизу» — ты раскроешь свое истинное имя и происхождение. Уже будучи защищенной браком с Бормиасом. Не так ли, Ева? Это ты собиралась сделать? Так Бормиас окажется все же женатым на аристократке, а ты станешь королевой. Которую уже никто не попробует насильно выдать замуж… Скажи, Ева, ведь именно так ты задумала, если в общих чертах?