Принуждение к контакту
Шрифт:
– А можешь остаться в машине. Я посчитал, что это более важно.
– Но я…
– Василий, – в голосе Сан Саныча проскользнула грозовая нотка. – Не разочаровывай меня. Делай свою работу, а мы будем делать свою.
– Я могу помочь договориться с этими, на ступенях. Иначе они могут поднять шум, – резонно заметил Василий. Он сам не до конца понимал, зачем это делает, но инстинктивно чувствовал, что так правильно.
Сан Саныч переглянулся со своими бойцами, покачал головой. Взялся за дверную ручку, кинул через плечо:
– В бардачке журнал с кроссвордами, полистай пока, отвлекись.
Двери открылись и захлопнулись почти синхронно. Раздосадованный Гуреев мог лишь смотреть, как удаляются три чем-то внешне похожих человека, как надевают одинаковые бейсболки и поворачивают их козырьками назад. Он смотрел и видел перспективу. Василий точно не знал, кто эти ребята и действительно ли командира зовут Сан Санычем, но он мог дать руку на отсечение, что они не размениваются по мелочам и не гоняются за наркоманами по предзонью. Эти люди занимаются делом, настоящим и важным. Так почему бы не попробовать перебраться в их контору? А чтобы попасть к ним, лучше шанса не представится, чем показать себя в деле.
Только как себя покажешь, если тебя просто не принимают в расчет? Остается только сидеть и ждать. Как там говорил Марат? Судьба зовет?
Тем временем группа Сан Саныча пересекла улицу и подошла к парикмахерской. При их приближении сидящие на ступеньках подростки поднялись и сбились в кучку, презрительно выпячивая губы и демонстративно сплевывая под ноги мужчин. Для постороннего могло показаться, что пацаны стоят хаотично, но для Гуреева, чье детство и юность прошли на таких же улицах, схема была более чем очевидна. Ребята помоложе держались позади и чуть в стороне, готовые при необходимости сорваться и побежать с воплями прочь, предупреждая местных бандитов. Их прикрывали парни помощнее, держа руки в карманах. Гуреев мог поклясться, что сейчас пацаны потирают кастеты и ножи, примериваясь ударить побольнее. Самые старшие «держали базар» – разговаривали, выясняя намерения гостей, и диктовали приказы – нападать или разбегаться. Эти могли иметь и «ствол на кармане». И стоило Сан Санычу неверно повести себя с ними, сказать что-то не то, да или просто не так посмотреть, можно было забыть про Фому с артефактами и мечтать только о том, чтобы уйти отсюда на своих ногах.
Но вместе с тем Гурееву было интересно понаблюдать за этими заезжими спецами. Говорите, без меня справитесь? Ну-ну.
Сан Саныч что-то сказал, засунув руки в карманы и покачиваясь на пятках. От пацанов отделился один, самый старший на вид, с сигаретой в углу рта, и они с командиром отошли чуть в сторону. Сан Саныч что-то сказал парню, глядя в сторону, вытащил правую руку из кармана и что-то передал подростку. Тот быстро спрятал полученное, выплюнул окурок и свистнул своим. Под удивленным взглядом Гуреева шпана снялась со своих мест и убралась восвояси. Они еще уходили, когда группа Сан Саныча уже входила в парикмахерскую.
– Во дают! – восхитился Василий.
Двери за бойцами закрылись, и потянулись томительные минуты ожидания.
Гуреев сначала напряженно всматривался в стекла «Аэлиты», потом откинулся на спинку, думая о своем. Принялся выстукивать по стеклу навязчивую мелодию, вспомнившуюся не к месту. Потом, чтобы не задремать, решил выйти на улицу, постоять
Из маленького окошка на втором этаже, расположенного прямо над парикмахерской, вылезал полуголый мужик в клетчатых семейных трусах. Он завис, держась за раму, засучил ногами, пробуя нащупать край вывески. Но босые ступни скользили по пластику, вывеска прогибалась. Мужчина задергался, его тело начало вытягиваться, словно капля, и Гуреев понял, что беглец вот-вот спрыгнет.
Нужно быть совсем тупым, чтобы не сложить вместе приход в «Аэлиту» Сан Саныча с ребятами и этого странного типа. Поэтому Гуреев, не раздумывая, сорвался с места и побежал в сторону парикмахерской, отмахиваясь от гудящих машин. Он как раз успел поймать мужика, которой со звонким шлепком плюхнулся на бетон крыльца.
– Стоять! – привычно заревел Василий, прижимая трясущегося беглеца к стене. – Руки на стену!
Мужик, рыхлый и липкий от пота, от неожиданности взвизгнул, задергался сильнее.
– Стоять смирно, кому сказал! – хлопнул ему по затылку Гуреев.
– Э, олень! – раздался сзади возмущенный мужской голос. – Ты что за хер?
Прижимая барахтающегося беглеца к стене, Василий полуобернулся. К нему приближалось двое ребят, вылезших из видавшей виды «девятки». Одетые в спортивные костюмы и кепки-«хулиганки», движения резкие, дерганые. Один худой, с лицом наркомана и синими мешками под глазами, чем-то похожий на хорька. Второй – настоящий громила со свернутым на сторону носом и поломанными ушами. Должно быть, бойцы «крыши» Фомы.
– Отпусти его, – скомандовал громила.
– Ты чьих будешь, упырь? – поинтересовался худой.
– Отпусти, сука, – сипло вторил беглец.
Гуреев размышлял короткий миг. Он локтем ударил голого мужика в затылок, отчего тот с глухим звуком стукнулся о стену лбом и обмяк. Потом повернулся к бандитам и резко сунул руку за спину.
– Стоять, завалю! – оскалился Василий.
– Чего ты гонишь? – усмехнулся бугай. – Жить надоело?
Второй демонстративно сложил руки на груди, сделал небольшой шажок вперед.
– Стоять! – проревел Василий.
– А то что? – и сделал еще шажок.
Василий ударил ногой, целясь в пах. Носок ботинка врезался бандиту в промежность, и тот захрипел, опрокидываясь на бок. Его товарищ тут же прыгнул на ооновца, рассекая воздух стремительными ударами пудовых кулаков. Гуреев пропустил несколько ударов, отступил назад, закрывая голову. Нога провалилась в пустоту, и он покатился по ступеням вниз, жестко прикладываясь ребрами и локтями. Не дав ему передышки, сверху налетел бандит, втаптывая Василия в землю. Гуреев извернулся, рубанул каблуком по голени противника и тут же еще раз, в колено. Бандит зашипел, отскочил назад.
И тут же сложился от мощного удара в челюсть. В поле зрения Василия появился набыченный Аскет, который добавил поверженному бандиту ногой в лицо. Сильные руки помогли Гурееву встать, голос Сан Саныча ехидно заметил:
– Отдохнуть прилег?
– Я… – покачал головой Василий, потом махнул в сторону голого мужика, которого Ватсон прижимал коленом к земле. – Вон, поймал.
– Ага, или он тебя, – ответил командир. – Я тебе что сказал делать?
Гуреев лишь сплюнул кровью, утерев рот рукавом.