Принуждение к контакту
Шрифт:
Банка поддавалась плохо, лезвие топора прорезало толстую жесть не сразу, прежде вдоволь измяв. Наконец довольно изуродованная крышка поддалась, Громов поддел ее и отогнул.
– Фу!
Он отставил банку в сторону, с отвращением взирая на черно-зеленые комки внутри, покрытые плесенью. Воздух наполнился удушливой вонью.
– Минус одна, – прокомментировал Ткачев, скосив глаза.
– М-да, испортилась, – Руслан посмотрел на оставшуюся банку. – Будет жаль, если и там такая же история.
Он вытер
В банке, в терпко пахнущей жидкости, плавали темные кусочки мяса с жирными волокнами. Тушенка пахла одуряюще.
– Живем! – воскликнул Громов. – Выглядит вполне съедобно. Как думаешь, ботулизма нет?
Илья грустно усмехнулся. Сейчас ботулизма он опасался меньше всего – на фоне остальных проблем он казался призрачным и несерьезным.
– Может, на солнце подержать? – предположил Громов. – Говорят, помогает.
– Ерунда, – покачал головой Ткачев. – Дай… попробовать, пожалуйста.
– Да-да, сейчас, – Руслан все же взял банку и вынес из леса, подставляя угасающим лучам вечернего солнца. Пусть это и «ерунда», но ему так было спокойнее.
Ужин прошел в молчании. Илья скреб палочкой по стенкам банки, которую вместо ложки сделал для него Громов. Пилот отложил себе меньшую часть на лезвие топора, отрывал кусочки от общего куска и с наслаждением клал в рот, растягивая удовольствие.
На самом деле тушенка была невкусной. Почти не соленая, жесткая, с толстыми жилами, которые вполне могли заменить резину. Но никто не жаловался, этот невесть сколько пролежавший в старом доме подарок казался самым вкусным лакомством в мире.
Громов положил последний кусок на язык. Смакуя, разжевал и проглотил. Облизал лезвие топора, где лежало мясо. С сожалением вздохнул.
– Вкусно, но мало.
– Я оставил немного, – тонкие пальцы ученого протянули в его сторону банку. – Хочешь?
– Нет, ешь. Тебе нужнее.
– Может, оставить на завтра? Позавтракаем.
– Ешь сейчас. До завтра может испортиться, уж больно жарко. Лучше посмотри, что я нашел, – Громов засунул руку в карман и вытащил стеклянную булавку. Сдавил головку, демонстрирую другу разноцветное мерцание.
– «Черные брызги»? – Илья взял в руки артефакт, покрутил в пальцах. Вернул пилоту. – Здорово. Никогда вблизи не видел.
– Слушай! – осенило Громова, он даже хлопнул себя по лбу. – Точно! Инопланетные чудеса!
– Ты чего? – не понял Ткачев, поднимая на него глаза.
Руслан вскочил, заходил туда-сюда. Заговорил горячо и возбужденно:
– Помнишь, до Отлива продавались всякие безделушки из Зон? Эти вот «брызги», «этаки», «ангельские волосы».
– Помню. Сейчас опять начали продавать, я в
– Все верно! Потому что эти вот хреновины опять стали активны, они опять стали появляться в Зонах!
– Ты хочешь сказать?..
– Помнишь, были популярны такие браслеты, поддерживающие здоровье? Их еще за бешеные деньги в специальных аптеках продавали. В этих… как их… в «Дыхании Вселенной»!
– Помню. У отца такой был. Рус, я…
– Так нужно найти парочку этих браслетов! Они тебя быстро на ноги поднимут!
– Решил записаться в сталкеры?
– Ну а почему нет? Эти бандиты могут находить полезные вещи, а я чем хуже? Ты же должен знать, как и где искать эти внеземные материалы!
– Я этого не знаю. Я теоретик.
– Но вы же проводили опыты с ними? – не сдавался пилот. – И от своих наверняка что-то слышал.
– Рус, послушай, – ученый вздохнул, качая головой. – Я все равно не стану надевать эти вещи на себя.
Громов остановился, непонимающе уставился на друга.
– Но почему? – спросил он.
– Синдром Хармонта…
– Ой, да брось ты! – отмахнулся Руслан. – Ты и вправду в это веришь?
– Верю, – твердо ответил Громов. – Ты сам видел, что случается с теми же сталкерами. Вспомни Колю Терещенко, лаборанта из кибернетического.
– У которого рак легких был?
– В том-то и дело, что не рак. Новообразование иного генетического вида.
– Так он же в Зону не ходил.
– Он с роботами работал, которые материалы из Зоны вытаскивали. И, по слухам, имел дельце на стороне.
Громов подкинул на ладони инопланетную «булавку».
– Я думал, это так, байки.
– Я тоже так раньше думал, – тихо сказал Ткачев.
– Так что же, и эти истории про переселенцев из предзонья, которые якобы приносят с собой несчастья в другие города, тоже не выдумки?
– Не могу сказать. Но, говорят, статистика это подтверждает.
– Да читал я ту статью, помню, – Руслан сел на пень, на котором «разделывал» консервы. – Но тут же совсем другой случай, Ильюха. Тут жизнь твоя на кону. Ты вон полчаса назад ботулизма не испугался, а здесь какой-то непонятный синдром.
– Если нас спасут, то от ботулизма вылечат, – веско заметил ученый. – А от синдрома Хармонта лекарства нет.
Громов шумно почесал уже дающую о себе знать щетину, убрал «булавку» в карман. Буркнул разочарованно:
– Как-то ты поздно спохватился об этом думать. Я слышал, что этой дрянью больны все, кто часто и подолгу в Зоне бывает. Вне зависимости от того, трогали они эти инопланетные хреновины или нет.
Илья промолчал, задумчиво ковыряя палочкой в земле.
– Ты пойми, это сейчас необходимо, – Громов наклонился вперед. – У нас нет другого выхода. Ты можешь не дожить до спасения. Ну чего ты молчишь, Илья?