Принуждение к контакту

Бурмистров Денис Евгеньевич

Гуреев участвовал во многих задержаниях. На своем веку он переловил множество наркоманов, наркодельцов, наркокурьеров, сталкеров и просто бандитов, пытающихся незаконно проворачивать свои делишки в зоне ответственности спецконтингента. Он уничтожил, должно быть, гектары полей мака и марихуаны, перехватил тонны наркотиков, изъял килограммы внеземных артефактов и отнял десятки единиц оружия. Василий потерял счет выбитым дверям, вынесенным окнам, поломанным носам и простреленным конечностям. Можно сказать, Василий считал себя специалистом в задержании, изъятии и вышибании. И когда Сан Саныч сказал, что будет нечто похожее, он был готов.

Но

оказалось, что так ему только казалось. На самом деле Гуреев оказался совсем не готов к тому, что произошло.

Сан Саныч молча срубил бандита коротким ударом головы в переносицу. Аскет и Ватсон выхватили из-за пояса пистолеты с глушителями и застрелили на месте остальных.

Все произошло в считаные мгновения, из ступора Гуреева вывела фраза Сан Саныча:

– Как-то совсем не до долгих разговоров, боярин, – и командир воткнул в плечо мычащего в окровавленные ладони бандита короткий нож.

13

Руслан Громов, пилот спасательного вертолета

Новосибирская аномальная Зона

14 июля 2016 года

Как-то раз Громову пришлось эвакуировать незадачливого сталкера, попавшего в Бердске под завал. Молодой парень, из нового поколения старателей Зоны, приехавших испытывать удачу после последнего Расширения, забрался в старый дом, где его и накрыло рухнувшей перегородкой. Он просидел в закутке метр на метр почти три недели, цедя по капле воду из фляги, пока не был обнаружен исследовательским роботом ученых. Когда спасатели грузили несчастного на борт, парень выглядел удручающе. Помимо общего истощения, он беспрестанно кашлял, лицо и руки покрывала черная сыпь, переходящая в язвы, а кожа приобрела кирпичный цвет. Медик бригады лишь качал головой и разводил руками.

Насколько Руслан знал, сталкер скончался в течение недели в институтском карантине. Медики потом еще долго бились над трупом, пытаясь установить хотя бы диагноз.

Болезни и всевозможные неприятные последствия сопровождали почти всех, кто был так или иначе связан с Зоной. Созданный при институте медицинский центр редко когда оставался без посетителей, однако даже там не всегда могли помочь. Чаще всего обращались за антидепрессантами, чтобы разогнать гнетущее состояние. Кто-то не мог уснуть из-за навязчивых галлюцинаций. У кого-то проявлялись признаки лучевой болезни, невзирая на абсолютную норму радиационного фона в Зоне. У кого-то – непонятные опухоли, сыпь, раздражения. Из более «классических» болезней – практически весь медицинский справочник, особенно респираторные, кожные и онкология.

Это если не считать еще и пресловутый синдром Хармонта, любимый диагноз телевизионщиков.

Но самым печальным было то, что аура Зоны дотягивалась до детей. Особенно плачевно обстояли дела в семьях сталкеров, которые занимались «грязным выносом», пренебрегая иной раз банальной гигиеной после выхода из-за периметра.

Официальную политику руководства МИВК на этот счет можно было выразить одной фразой: «Соблюдай правила, и все будет хорошо».

Не ходи в Зону без специального оборудования и снаряжения. Не работай один. Не находись за территорией периметра более, чем положено регламентом выполняемой задачи. Суммарное количество рабочего времени в Зоне не должно превышать сорока часов в месяц. Будь бдителен.

Правил было много, и все они, по большому счету, были

верными. Многие из них проверены опытным путем и доказаны кровью. Хотя все понимали, что и они не являлись панацеей.

Максимальный срок беспрерывного нахождения в Зоне – тридцать суток. Громов не знал, каким образом была получена эта цифра, но и ее считал немного завышенной. Никто на его памяти не прожил в зоне и недели. Единственный, кто продержался дольше, – тот самый молодой сталкер, погибший не от голода и обезвоживания, а от неизвестных болезней. И Руслан не хотел для себя с Ильей повторения этого печального опыта. Необходимо выбраться раньше, чем «порченая» атмосфера Зоны укокошит их. Очень хотелось надеяться, что в Маяке удача улыбнется им.

Руслан оставил Ткачева с двумя флягами воды, с разделенной на порции плиткой черного шоколада. На всякий случай нарубил еще веток, натаскал хвороста для костра. Но подозревал, что ослабший Илья не сможет поддерживать огонь. Строго-настрого наказал держаться и не умирать до его возвращения.

Ученый грустно улыбнулся нехитрой шутке, согласно кивнул. На том и расстались.

Громов остановился, сверился с картой. Осмотрелся. Что-то не сходилось.

К Маяку он решил идти напрямик, сделав небольшой крюк, чтобы обойти дом с «ведьминым студнем». Но вместо указанного на карте луга, который начинался сразу за лесом, он все еще двигался сквозь редкий осинник, хлюпая по мху, из-под которого при каждом шаге проступала вода. Сверялся по солнцу и часам, отмечая путь на карте. Но в какой-то момент понял, что забрел не туда. Либо местность настолько резко изменилась, что ее не успели откорректировать на картах, обновляемых по снимкам со спутников раз в две недели. Но это даже для Зоны выглядело чересчур.

Руслан покрутил карту, задумчиво сопя. Поправил съехавшую с плеча бухту веревки. На кой ляд он ее с собой взял? Потом бросил взгляд на часы, прикидывая, сколько успел пройти за контрольное время.

Стрелки на часах двигались в обратном направлении, замирая время от времени. Громов постучал пальцем по стеклу, потряс рукой.

Стрелки снова пошли в обычную сторону, только теперь они то ускорялись, то замедлялись.

– Зараза!

Как давно часы так себя ведут? Как определить, когда последний раз они показывали верное время?

Субъективно казалось, что с момента выхода из лагеря прошло три-четыре часа. Было примерно девять утра. Значит, сейчас где-то между двенадцатью и часом дня. Но почему солнце так сильно перевалило на западную сторону неба?

Лес сделался гуще и темнее. Какие-то жесткие, колючие кусты то и дело преграждали дорогу, цепляясь за одежду. Солнце пряталось за массивными кронами, время от времени пробиваясь сквозь узкие прорехи.

Это не нравилось пилоту. Не должно быть на его пути такого леса, очень похожего на тот, в котором остался Илья. Не мог же он сделать круг и вернуться назад?

По пути попались странные деревья, стоящие треугольником. Какая-то сила закрутила стволы штопором, но деревья остались живыми, приветливо махали зеленым ветками. Пришлось обойти подозрительную троицу.

Несколько раз Громов выходил к уже знакомым черным полянкам различной величины, на которых желтели из-под черного пепла черепа и ребра животных и птиц. Но на сей раз никакой ужас Руслана не охватил – то ли ловушка переместилась, то ли недавно разрядилась. В любом случае, пилот был несказанно рад, поспешно уходя прочь.