Природа плакала в тот день...
Шрифт:
— Мы договорились с ней встретиться завтра днем в ее отеле. Пойдешь со мной?
— Ну, зачем я тебе нужен? Я лучше на гидроцикле покатаюсь и на парашюте полетаю. Давно хотел.
Том как-то нервно вздохнул и поджал ноги.
— Эй, — тронул его за плечо Билл. — Ты чего? Том, ты же самый сексуальный в Европе… — лукаво улыбнулся, — …после меня, конечно. Эй… Да она от тебя без ума…
— Я не нравлюсь ей. Я чувствую это.
— Ну не нравишься и не нравишься, найдешь другую. Хочешь, завтра куда-нибудь поедем, погуляем? Можно в столицу махнуть. Я не узнаю тебя. Сколько переживаний из-за девочки на одну ночь, из-за
Том поднял на него глаза и опять вздохнул.
— Поздно.
Билл посмотрел на часы.
— Да, действительно, поздно. Пятый час уже, пошли спать.
— Пошли. Как позвонить на ресепшен и попросить, чтобы они меня в одиннадцать разбудили?
— Том… — округлил глаза Билл.
— Мы в двенадцать договорились встретиться у нее. Пойдем на пляж.
— В самую жару? — скривился он.
Том кивнул (дреды смешно подпрыгнули) и вразвалочку отправился к себе в комнату.
Билл улыбался, проводив его взглядом. У них прекрасные отношения. Том всегда всё рассказывал брату. Тот отвечал ему полной взаимностью. Они поддерживали и помогали друг другу в любой ситуации, стояли друг за друга горой. Том мог прийти в любое время и вывалить на Билла всё, что наболело, всю радость, все горе, посоветоваться, поныть, позлиться, поругаться. И Билл знал, что когда он сам в очередной раз заявляется к брату в дурном настроении, расстроенный, радостный, счастливый, то Том точно так же выслушает, утешит, поддержит, поможет. Они самые близкие друг другу люди. И если Том хочет общаться с этой девочкой, то пусть общается. Билл потерпит. Будет слушать его, советовать что-то, поддерживать. Ну а как по-другому? Они же братья…
Глава 3.
Если бы его жизнь делилась на главы, то эту бы главу он назвал «33 несчастья Билла Каулитца и другие неприятности». И ему было на что обижаться. С появлением Луизы в жизни Тома, его жизнь разделилась на счастливое до и одинокое после. Да и «терпелка» кончилась уже через пару часов, после более плотного общения с девушкой.
В тот несчастливый день, когда Билл размечтался полетать на парашюте, привязанный крепкой веревкой к катеру, Том уговорил его пойти с ними, так как одному страшно. Билл не понял, чего именно испугался их самоуверенный ловелас, но пойти после некоторых уговоров все ж согласился. Ах, если бы он знал, какую подставу готовит брат, то не пошел бы ни за какие миллионы.
К их приходу Луиза уже накупалась и решила перекусить. Это было очень кстати, так как близнецы не завтракали, отчего Билл был хмурым и необщительным, а Том хоть и общительным, но все равно хмурым. Заказав себе сандвичи с мясом и много кофе, а Луизе фруктовый салатик и сок, молодые, как прозвал про себя парочку Билл, решили поговорить. И, собственно, ничего не предвещало плохого…
— Том, я все хотела спросить, а где ты учишься? — мило спросила девушка.
— Я… Э… — костяной язык Тома был на лицо. Билл почему-то решил, что брат вчера глупо врал. Оказалось, что он еще и приуменьшил всю глубину своего несчастного падения.
— Мы с Томом учимся в музыкальном училище, — нашелся Билл.
— Ого! — округлила она глаза.
— Да, — развалился в кресле парень. — Я на вокале, а Том все больше с гитарой практикуется.
— Классическая гитара, — зачем-то соврал Том. — Фламенко.
— Боже! Ты играешь на гитаре? — Луиза аж вперед подалась, восторженно уставившись на старшего Кау. — Фламенко! Это моя мечта!
Том расслабился, улыбнулся стыдливо. И даже покраснел, чего за ним Билл не замечал уже лет триста. Потом Билл подумал, что это великое счастье, что брат не привез гитару с собой. Он, конечно, гитарист, но вряд ли сей особе придется по вкусу его фламенко.
— Том, а почему так мало женщин, исполняющих фламенко? Это же настоящая дискриминация!
— Потому что женщины слишком тупы, чтобы играть фламенко! — сразу же пресек Билл дурацкие расспросы.
Девушка возмущенно приоткрыла ротик, потом взяла себя в руки и сообщила:
— Вообще-то, исследования позволяют с уверенностью сказать, что за всю историю фламенко было немалое количество гитаристок профессионального уровня. В качестве свидетельства могут служить гравюры и картины прошлого века, изображающие женщин, играющих на гитаре. Единственное, среди токаоров не называется ни одной женщины, а вот, например, среди байлаоров их было больше половины! Например, Матильда Куервас Родригес сравнивали с такими великими токаорами как Мануэль Молина и Рамон Монтойа. Говорили, что выступления этой замечательной гитаристки изумляли поклонников фламенко, а особенно тех, кто считал игру на гитаре привилегией мужчин.
— Я рад за них, — вымолвил Билл, отхлебывая кофе. — Но все-таки, согласись, мужчины играют на гитаре лучше, чем женщины. Например, в рок-музыке…
— Что ты сравниваешь? — фыркнула она. — Рок-музыка — это… это… это даже не музыка! Это… Это издевательство над музыкой!
И Билл понял, по какой причине Том вдруг стал играть фламенко.
— Что такое рок-музыкант? Три простых аккорда! На них же даже не учатся…
— Ну и что? — вдруг горячо возразил Том. — Вот Ван Гог тоже не получил систематического академического образования и вообще творить начал довольно поздно. Однако, благодаря дару, постоянным усилиям, труду и собственному неповторимому взгляду на мир, сумел создать подлинные шедевры.
Билл едва успел поймать падающую челюсть.
— Ну, у тебя-то есть образование, — спокойно пожала Луиза плечами. — По крайней мере, ты его получаешь.
«Угу, — подумал он. — Два раза на второй год и домашнее образование за деньги. Все ж Том ближе к Ван Гогу, чем к фламенко».
— Но Ван Гог прекрасно обходился без академий! — настаивал Том. Билл поставил локоть на стол и подпер рукой челюсть, с интересом уставился на брата. — Его картины живут собственной полноценной жизнью, они динамичны, постоянно пребывают в движении, преобразуются и видоизменяются. Они могут быть источником жизни для человека, рождая злаки и вскармливая виноградники, а может отвернуться от него, следуя собственному пути.
— Это ты про «Красные виноградники в Арле»?
— Да, в ней художник воспевает торжество жизненных сил, благодаря символике динамичных пурпурных, буро-красных, оранжевых сочных оттенков. Картина словно звучит, она превращается в гимн природе. Это моя любимая картина.
— Я сок еще принесу, — проблеял Билл, быстро ретируясь с места ожесточенного спора. Интересно, где брат нахватался этой ерунды? Он же еще вчера был совершенно здоров! Господи, а если оно заразно? Вдруг это передается через поцелуи? Да что же это делается, граждане!!! Какой Ван Гог?! Откуда?!