Прирожденные аферисты
Шрифт:
Дорожка завиляла между деревьями и кустами. И, что отрадно, в этом месте сейчас было совершенно безлюдно.
– За ним! – азартно воскликнул Баграм, подталкивая племянника.
Трофима они настигли перед самым мостом. И там не было никого, кто мог бы помешать доброй беседе.
– Э, Трофим, постой! – крикнул Баграм. – Поговорить надо.
Счетовод оглянулся. Увидев армян, немного присел, будто получил удар по голове. А потом припустил прочь со всех ног.
Но куда закоренелому пьянице соревноваться в беге
– Ты бегать будешь, баран, да? Ты говорить не хочешь, да?
– Отпусти! – захныкал счетовод.
Подбежал отставший Баграм. И армяне оттащили пленного в сторону – в кусты на берегу реки, подальше от посторонних глаз.
– Денег нет. Все пропито. Зря бежали, – выдал скороговорку Трофим.
– Э-э, я за твоей мелочью бежал? – удивился Баграм. – Ты правда так считаешь?
– Не знаю, зачем я вам понадобился, – поморщился Трофим, и по нему было видно, что прекрасно он все понимает и валяет дурака.
– Рассказывай, как ты жулику помогал, – потребовал Баграм.
– Я? Жулику? Да вы с ума сошли, граждане? – Счетовод возмутился так искренне, что ему хотелось верить.
Но Баграм никогда никому на слово не верил. А касательно этого типа – вообще наверняка знал, что тот причастен к мошенничеству.
– Не помогал? – критически посмотрел на него Баграм.
– Конечно, нет. – Первоначальный испуг у Трофима постепенно сменялся воодушевлением. – Люди могут упрекнуть меня в чем угодно, но только не в презрении вопросов чести.
Когда-то счетовод был интеллигентным человеком, и от старых времен у него осталась способность витиевато строить фразы.
Давид озадаченно посмотрел на алкоголика, а Баграм с пониманием усмехнулся:
– Вот сейчас мы тебе твою честь и вскроем, посмотрим, чего она стоит.
С этими словами он извлек из рюкзака разделочный нож. Трофим, увидев его, икнул и отстранился, но сзади его подпирала стройная стальная фигура Давида.
– Вы что? Вы же советские люди! Вы правда думаете, что безнаказанно меня зарежете? – Слова хлынули из Трофима, как вода из прорвавшегося крана.
– А мне все равно. – Баграм легонько кольнул счетовода в худой впалый живот. – Мне сказали вора найти. Я найду. А что тебя нельзя резать – мне не говорили.
Баграм надавил лезвием чуть сильнее.
Трофим затараторил:
– Ладно, ладно. Все скажу… Только на опохмелку подкинь!
– Что?! – изумился Баграм такому нахальству перед лицом неминуемой смерти.
– На опохмелку. Пятерик… Нет, лучше червончик. Без горючего мне жизнь не в жизнь, и меня лучше сразу убить.
Переварив услышанное, Баграм протянул пятерку со словами:
– Подавись, собака. Больше не стоишь. Теперь рассказывай.
– Ну да, приезжал он! – Трофим радостно сунул пятерку в карман – она означала грядущую
– Тот, с фотографии?
– Он! В пивнухе познакомились. Он ко мне подошел. Втерся, паразит, в доверие. Попросил бланки нашей фабрики, образцы, еще всякую мелочь.
– Сколько заплатил?
– Три бутылки водки и пятьдесят рублей на закусь.
– Э-э, гнилой ты человек, – произнес Баграм с презрением. – Ты не только в государственный, ты и в наш карман залез!
– В ваш – это когда?
– Не помог бы ты ему, не встретились бы мы с ним!
– Это опосредованное действие, не носящее характер прямой причинной связи, – выдал алкоголик.
– Ты еще ругаться будешь? – сжал Баграм нож.
– Нет, конечно! – замахал руками Трофим.
– А как того негодяя зовут? Откуда он?
– Иван Ивановичем назвался. А мог бы и Хоттаб Амировичем – все равно врал. Откуда сам – не сказал. Но, я думаю, с Запорожской области.
– Почему?
– Бутылки дал, завернутые в газету «Запорожская правда» за 11 мая.
– Как ты запомнил?
– А я все помню и вижу. Я вообще умный, но пьющий, чем все пользуются.
Больше ничего важного у счетовода узнать не удалось. И Баграм сказал ему:
– Иди. И больше так не делай.
– Иди и больше не греши, – прошептал себе под нос Трофим, удаляясь прочь.
Глава 13
МВД СССР располагалось в старом светло-желтом здании с белыми колоннами, выходившем на улицу Огарева в самом центре Москвы. Маслов прибыл туда за двадцать минут до совещания. Неразговорчивый капитан милиции в форме встретил его у входа с пропуском и проводил на пятый этаж.
Министерские коридоры были широкие, с высоченными потолками. А вот кабинеты подкачали – полковник Поливанов ютился в клетушке.
Они обнялись.
– Сколько тебя не видел, Володя, – покачал головой Поливанов, худощавый, спортивный, – легенда московского сыска.
– Текучка заела, – развел руками Маслов. – Преступник не дремлет, а только и думает о том, как уничтожить все мое свободное время.
– Опять вместе поработаем.
– Это мы с удовольствием. Грузить, копать – тут мы незаменимы.
– Грузить пока рано. Слишком мало знаем. А вот покопать придется… Кстати, не перерос еще МУР? К нам не хочешь? Можно ведь рассмотреть вариант. Не сразу, но на перспективу.
– Не перерос. Костюмчик в самый раз по мне, – сказал Маслов, немножко подумав. – У вас за весь СССР думать надо. Да еще бумаги писать. Проверять нижестоящие подразделения. А я псина охотничья – мне «фас» сказали, я и побежал. Для умствований не создан.
– Да, бумаги, проверки, указания – это есть. Даже больше чем надо. Но и практикой балуемся. Вот, за эту серию мошенничеств взялись. И зарплата у нас повыше.