Прирожденный воин
Шрифт:
Басаргин даже смеётся. Теперь уже не коротко, а от души. Ему откровенно нравится идея Тобако. Если гора не идёт к Магомету... Значит, следует заставить противника суетиться...
– Доктор... Ты у нас стилист... Составляй донесение. Я пока позвоню через спутник и предупрежу, какой ответ нам требуется... Андрей, ты следи за спутником... Откуда будут подключаться к нам?..
3
Маленький вертолёт с красным крестом на борту не долетает до недалёких гор, таких неприятных памяти и воображению пленников. Сейчас их контур чётко обрисован карандашом природного графика, горы солнечны, слегка морозны издали
Уже в предгорьях машина круто ложится на борт, делает круг, и компьютерщики видят справа от себя большую площадку, огороженную забором, дом внутри, почти по центру площадки, и плоскую крышу – там нарисован круг с большой точкой в центре, к этому кругу вертолёт и устремляется. Чуть в стороне остаётся другой дом, побольше, вплотную прилегающий к забору и фасадом выходящий на дорогу. Перед домом автостоянка и десяток машин на ней. На крыше этого дома стоит множество антенн различной конфигурации. Георгий сразу предполагает, что это какое-то производственное помещение или научное учреждение. Второе его предположение: их попытаются заставить работать в этом корпусе. Работать, само собой, непосредственно по специальности программиста, иначе просто пропадает смысл в их похищении. Но при этом опять же выпадает из логической ситуации кратковременное и мучительное посещение Чечни. Если этот дом – цель их поездки, зачем их возили в Чечню?.. Нет, скорее всего это тоже какой-то промежуточный этап долгого пути. Хорошо, что здесь на первый взгляд не предполагается развития чеченских событий. Но, что бы то ни было, тот эпизод закончился, кажется, вполне благополучно, хотя пройдет ещё немало времени прежде, чем эти дни станут забываться.
Пройдёт немало времени?.. Пройдёт?..
А кто сказал, что им дадут это время?.. Однозначно – они попали в руки к террористам. Террористы собираются сделать какую-то гадость именно их руками. Потому и не стоит надеяться, что время им дадут... По замыслу террористов, конечно же, не сомневается Георгий, их уничтожат... Обязательно уничтожат... Если только они и дальше будет вести себя, как овцы, смирившиеся с ролью жертвы. Но быть овцой не очень хочется. И волком стать возможности нет... Значит... Значит, надо искать какие-то другие пути, чтобы выкрутиться из ситуации. Не может быть, чтобы не нашлось решения...
Вертолёт совершает посадку на крышу. Винт долго не останавливается. Талгат уже приоткрыл свою дверцу, и в салон врывается повышенный шум. Наконец, двигатель, несколько раз чихнув, стихает. Только тогда Талгат первым выходит на посадочную площадку. И отбрасывает вперёд своё сиденье, давая возможность выйти пленникам. При этом посматривает на них слегка насмешливо, но, в общем-то, почти добродушно. Он прекрасно понимает, каково сейчас парням не то что выбираться через сиденье, а просто шевелиться – все мышцы ноют так, что ревмя реветь хочется при каждом движении.
Из будки на другом конце крыши выбегают какие-то люди. Направляются к ним. Что-то говорят Талгату на незнакомом языке. Он отдаёт распоряжения и дожидается пленников.
Наконец, они выбираются. Шевелятся, приходя в себя, ощущают под ногами твёрдую поверхность.
– Мы уже на месте или нам предстоит ещё куда-то ехать? – спрашивает Георгий.
– Нам предстоит идти пешком через горы... – за Талгата отвечает ехидный Каховский. – Конечно, не сразу, а как только там начнётся пурга...
Проханов и Борман даже вздрагивают от такого предположения и смотрят на далёкие горы.
Талгат
– Это мой дом. Вы – мои гости...
И делает приглашающий жест рукой, показывая в сторону будки.
Каховскому очень хочется посмеяться. Похохотать в голос, хотя и без веселья. Нотки веселья сейчас при всём желании и стремлении не сумеют прорваться сквозь настроение. Но смеяться хочется и без веселья. И, в первую очередь, над собой.
С крыши они спускаются по металлической лестнице. Гулко и тяжело звучат шаги Талгата – у него тяжёлые башмаки и уверенная поступь, и совсем неслышно – шаги пленников. Потом идут по коридору третьего этажа. Миша – последним. Ему смешно от походки своих товарищей. Ноги не слушаются их. И при этом он представляет, как сам выглядит со стороны, – так болят все мышцы, что полностью нарушена координация движений.
Коридор пуст. У одной из дверей Талгат останавливается, толкает её. За дверью чисто одетый человек неопределённого возраста. Говорит что-то Талгату, слегка кланяясь. Понятно, что это какая-то обслуга.
– Заходите... – приглашает Талгат. – Это ваша комната. Здесь все удобства... Каждому по кровати, каждому по компьютерному столику. Постель Ибрагим приготовил. Компьютеры у вас есть. Если что-то понадобится, звоните мне по прямому телефону, – показывает на аппарат без набирателя номера, установленный на письменном столе. – Кроме меня, здесь никто не разговаривает по-русски. Вечером приедет новый человек, он чеченец из России, тогда вам будет проще общаться с миром в моё отсутствие... Кстати, он неплохой специалист по компьютерам... Ладно... Отдыхайте, мне тоже надо отдохнуть...
– И надолго мы здесь? – интересуется Лёня.
– Думаю, чуть больше недели вам предстоит пользоваться моим гостеприимством. Но вы не будете скучать. Я дам вам возможность заниматься компьютерными играми. Очень интересная, незнакомая вам игра... Обещаю, что она вас просто захватит.
И он, кивнув, как друзьям и настоящим гостям, выходит вместе с человеком из обслуги, который дожидался их в комнате. Дверь снаружи закрывается на ключ. Компьютерщики слушают звук поворачиваемого ключа и после этого переглядываются. Им и без слов понятна ситуация. Она не радует. Да и как может радовать тюрьма, даже с удобствами! Георгий идёт к окну. Он за время плена привык смотреть в окна... Сначала в Англии, потом здесь же, в Турции...
Каховский с отчаянием смеётся ему в спину:
– Ищешь возможность сбежать? Бежать, естественно, будешь вприпрыжку?
– Ищу... – глядя за стекло, говорит Проханов, не оборачиваясь.
– Из тебя получится хороший беглец... Посмотрел бы со стороны, как ты только что по коридору бежал... – Он опять зло смеётся. И добавляет: – Как все мы бежали... На ходулях вместо ног...
– Лучше так бежать, чем в гробу лежать... – в рифму отвечает Георгий. – То есть без гроба скорее всего... Никто не позаботится о приличных похоронах... Выбросят на какую-нибудь свалку... или в море...
– Так уж и сразу?.. – мрачно спрашивает задумавшийся Лёня.
– Нет, не сразу. – Георгий, наконец, поворачивается и осматривает товарищей по несчастью. – Чуть погодя... Талгат же сказал, что через неделю... Чуть больше, чем через неделю...
– Ты думаешь? – Лёня продолжает допрос.
Проханов, неуклюже передвигая непослушные ноги, проходит к кровати и начинает раздеваться.
– А я сначала душ приму... – говорит Миша. – Есть здесь, наверное, душ?..
Георгий ложится. Лёня молча ждёт ответа на свой вопрос. Миша тоже не собирается отправиться на поиски душа. Тоже ждёт...