Приручить миллионера
Шрифт:
— Не смешно.
— Так чушь не пори. Смеяться не буду. А кстати… — Лера задумалась ненадолго. — Ноги не болят?
— Нет, — покачал головой Славик. — Думаешь, я сюда приехал на чем-то?
— Похоже, что так.
— Тогда как я оказался в канаве?
— Отказался платить таксисту? Не пыхти ты. Шучу я. Машину у нас вряд ли сперли бы. А вот мотоцикл могли бы.
Славик проворчал что-то о ворах, дачах и своей нелегкой судьбе. Лера хмыкнула и вернулась к вязанию.
Зэк, барин. Дорская не выбирала слов при общении со Славиком. Его раздражала
— Ты сама себе вяжешь? — Славику надоело сидеть молча.
— Я и шью сама, — равнодушно откликнулась Дорская. — И даже вышиваю. Чем еще заняться старой деве одинокими вечерами.
Славик схватил ртом воздух.
— Что? — опять эта выводящая из себя насмешка в голосе. — Да, я — старая дева. Нет, я своего статуса не стыжусь. Лучше уж жить без мужа и детей, чем постоянно зависеть от них.
— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — покачал головой Славик.
— Тебе-то что за дело?
— Да так. Надо же понять, с каким человеком я буду ночевать под одной крышей.
Черные густые брови Дорской, давно не знавшие ухода, взметнулись вверх:
— Нет, ты не барин. Ты — философ. Мы с тобой собрались ночевать в разных комнатах, и все. Какая тебе разница, во что я верю? Или… — в голосе Дорской послышался сарказм, — ты собираешься изнасиловать меня, а?
Славик поперхнулся воздухом, закашлялся, покраснел, пытаясь прийти в себя. Он что?!
— Что молчишь-то? Я права?
— Да избави бог, — выдал шокированный Славик. — Нужна ты мне! Поменьше всякой мути читай и смотри!
— Нет? — Дорская смачно зевнула, прикрыв ладонью рот. — А жаль… Я бы так рьяно отбивалась… Эй! Дыши! Это всего лишь шутка была.
— У тебя туго с чувством юмора, — пробормотал Славик, снова поперхнувшись воздухом.
— Может быть, — пожала плечами Дорская. — Ты не первый, кто мне это говорит. Все? Расспросы закончились? Тогда не мешай мне вязать.
Да пожалуйста. Он вообще с удовольствием станет держаться подальше от этой дамочки!
Глава 6
Мама всегда твердила, что тем, кто беден, нужно владеть несколькими профессиями. И Лера, слушая ее, научилась много делать самостоятельно. Даже дрова для шашлыка, если надо было, могла порубить сама. Что уж говорить о «типично женских», по мнению общества, занятиях. Рукоделие помогало скоротать время, обеспечить себя необходимыми вещами типа шарфов и шапок. А еще, как оказалось, именно рукоделие давало возможность отвязаться от одного настырного мужика, странным образом попавшего в дом Леры.
В том, что у Славика отсутствовало чувство юмора, Лера убедилась сразу же. Он был или чересчур горд, или чересчур нагл, или и то, и другое вместе, но шуток над
Молчал Славик долго, минут пятнадцать, наверное, негодующе сопел, но молчал.
— Не выйдет, — оторвавшись от вязания, насмешливо заявила Лера. — Я не проклинаемая.
— Что за чушь! — оскорбленно вскинулся Славик. — С чего ты взяла, что я хочу тебя проклясть?!
— А ты в зеркало посмотри. У тебя на лбу написано: «Ведьма, стерва, прокляну гадину!».
Возмущенное фырканье послужило Лере ответом.
— Завтра в магазин пойдем. Вещи себе купи. Пятерки должно хватить и на одежду, и на еду. Ты покупаешь для себя, я — для себя.
— Ты считаешь, я не в состоянии купить продукты для обоих?!
— Я считаю, что с пятерки много не купишь. А ты привык жить на широкую ногу. Кстати… Ты бреешься, похоже. Как насчет того, чтобы начать отпускать бороду и усы? В целях экономии?
— Стерва, — вместо ответа выдал Славик. — Ты меня нарочно доводишь.
— Ну прости, — без малейшего раскаяния пожала плечами Лера. — Все, кто меня знает, давно перестали реагировать на мои подколы. А ты так забавно возмущаешься, что я просто не могу удержаться.
Вместо ожидаемого фырканья Лера получила внимательный взгляд:
— Все старые девы такие язвы?
— Понятия не имею, — Лера зевнула. Сказывалась усталость. — Я ни с кем, кроме себя любимой, не знакома.
— А кошки где?
— Которые должны быть у старых дев? — уточнила Лера, думая, что постелить на диване этому умнику. — В доме их нет. Я не люблю шерсть. Во дворе одна живет. Плюс еще парочка от соседей приходит. Все? Расспросы закончили? Тогда давай спать. Меня уже вырубает.
— Время детское. Полдевятого.
— Значит, закроешься в кухне и можешь хоть до утра на голове стоять, — и Лера пошла к платяному шкафу — доставать еще один комплект постельного белья.
Славик «стрелял в молоко» и, как ни странно, попал. Его хозяйка действительно оказалась старой девой. По крайней мере, она этого не отрицала.
Скинув комплект постельного белья на видавший виды диван в кухне, она закрылась в комнате, исполнявшей одновременно роли и зала, и спальни. Славику спать не хотелось. Он прислушался: машинка заканчивала стирку. Скоро можно будет вывесить на ночь джинсовый комплект. В доме было тепло, и Славик надеялся, что до утра одежда высохнет — ходить и завтра в халате ему не улыбалось.
Вообще, конечно, Славик был растерян. Он понятия не имел, кто он, зачем здесь очутился, что хотел получить или услышать от этой странной женщины. А самое отвратительное — Славик не знал, что делать дальше. Проснется он утром, и что? Если память не вернется, что делать? Куда идти? Кому звонить? В больницу Славик не желал обращаться категорически. Почему — не понимал. И все же… Да даже если обратится, он ведь без документов, без памяти, считай, без денег. Бомж, и все.