Пришел, увидел, соблазнил
Шрифт:
Телефон прогремел в десять вечера, и Буранов мячиком выскочил с нагретого места. Правда, глаза еще слипались и голова тянулась к подушке, но он должен был выглядеть безупречным в этот вечер, и потому перво-наперво вприпрыжку понесся в душ.
– Пора-а в путь-дорогу, тебя ведь Лина ждет, женщина всей твоей мечты! Над ми-илым порогом...
Что там вытворить над милым порогом, Вадим придумать не успел, да он об этом и не думал. Тщательно выбрив щеки, уложив ухоженные пряди в прическу, он еще долго вертелся перед зеркалом, дабы добиться
Ровно в одиннадцать, бодрый и свежий, за версту пахнущий дорогим одеколоном, поблескивая начищенными туфлями, Вадим уже стучался в номер прекрасной художницы.
Художница не открывала. Это немного смутило – назойливым быть не хотелось, но и уходить несолоно хлебавши – тоже. К тому же... Лина могла просто не слышать его. Он постучал еще раз... и еще...
– Ой, ну и чего вы долбите? – появилась в коридоре недовольная горничная. – Вы мне всех постояльцев распугаете! Долбит и долбит.
– Простите... я вовсе не долблю, – оскорбленно сжал губы Буранов. – Я довольно интеллигентно... стучусь! Потому что мы с госпожой Линой договорились... и она ждет.
Горничная вытаращила на него удивленные глаза и захлопала накрашенными ресницами:
– Как это она вас ждет, если ее и в номере-то нет? Вы, может, договаривались где-нибудь в другом месте? В ресторане, например?
Вадим растерялся:
– Почему это ее нет? С чего вы взяли? Вы же не знаете, а... а может, она спит? Мы... мы договаривались сначала вместе спать, а потом ехать на... ну неважно!
– Совсем обнаглели! Спать они вместе договаривались! – окончательно разозлилась горничная. – С чего это госпожа Лина с вами спать будет? За такие деньги, как у нее, с ней знаете какие орлы спать мечтают!
– Вы что мелете?! – оборвал ее Вадим. – Я вас русским языком спрашиваю – где Лина?
– И я вам таким же языком отвечаю: ее нет! Она уехала еще два часа назад и сказала, что сегодня ее не будет! – выкатила возмущенные глаза горничная. – И нечего здесь буянить! Нет ее! Я сама лично видела, как она садилась в машину!
Вадим сник. Он ничего не понимал.
– А... а может, она уже обратно... того... вернулась?
– Может, и вернулась, – уже более миролюбиво согласилась девушка. – Но только я в ее номере пять минут назад убирала... Хотя я и посмотреть могу, мне не трудно.
Девушка не обманывала – Лины в номере не было.
– Тьфу ты, идиотство какое! – плюнул Вадим и, не оборачиваясь, прошел к себе в номер.
Прямо в наглаженных брюках он грохнулся на диван и закинул на подлокотники ноги в начищенных туфлях. Да и хрен с ним! Он будет спать! Он, вообще-то, и не хотел никуда идти! Ха! Незабываемый вечер! Не очень-то и хотелось!..
Однако о сне не могло быть и речи – как тут уснешь, когда внутри все клокочет!
Сначала Буранов просто пыхтел и щурил глаза от гнева, но постепенно к нему в голову стали приходить более спокойные мысли:
«И куда это, интересно, она так срочно унеслась? Какие у нее могут быть дела? – сам с собой рассуждал Вадим. – Хотя... Женщина она довольно состоятельная, мужа не наблюдается, она сама говорила только про „первого“ мужа, значит... значит, тянет весь воз одна. А у деловых людей, у них нет графика работы, надо – и ночью подскочишь».
Да, уже через десять минут Вадим был уверен, что Лина была поднята по зову служебного долга и, естественно, не смогла вернуться вовремя. А номера сотового телефона Вадима у нее нет. А теперь... кто знает, может, она уже сидит в номере и ждет, когда он придет? Или... или она что-нибудь напутала и ждет его внизу, в ресторане? Да, такое запросто может случиться, эти художники, они такие рассеянные!
Он вскочил, быстро поправил волосы и постарался выйти неторопливой походкой.
В ресторане звучала музыка, все столики были заняты, а на середине зала уже качалось немало пар. Вадим протиснулся сквозь кучку курильщиков в холле и вальяжно прошелся по всему ресторанному залу – народу было много, однако Лины среди толпы не оказалось.
«А может...»
Теперь в голове Вадима откуда-то взялась мысль, что Лина ждет его... у той самой часовни! А что? Она могла все перепутать начисто, она такая!
– Ну блин, – ругнулся Буранов и вышел на улицу.
На месте, где некогда стоял «Мерседес» Лины, теперь стояла чья-то «Мазда». Все правильно, Лина уехала и ждет его там.
Перескакивая через две ступеньки, Буранов понесся к себе в номер за правами, и через десять минут он уже заводил свою машину.
– Черт, – ворчал он, ворочая ключом. – Кто б еще знал, как до этой самой часовни добраться?
Он и в самом деле не знал, по каким дорогам проехать к самой высокой точке города, но ему помог случай. Из ресторана гостиницы неожиданно вышел довольно пьяненький мужичок приличной наружности и прямиком направился к машине Вадима.
– Шеф! До центра! – вальяжно щелкнул он пальцами и, не дожидаясь согласия «шефа», стал карабкаться в салон.
– А куда это в центр? – нахмурился Вадим.
– Да хоть куда, – махнул рукой пассажир. – Понимаешь, душа горит! Гулять требует! Так что – давай, гони!
– Ах, вот оно что... гулять... – призадумался Буранов. – Тогда, может, к часовне махнем?
– А чего? Мне все фиолетово, можно и к часовне.
– Тогда говори, как ехать, я не местный.
Мужчина был, видимо, не окончательно пьян, потому что до часовни они все-таки добрались, хоть и весьма извилистыми тропами. Зато когда Вадим вышел из салона и подошел к самому краю смотровой площадки, то не пожалел. Город и в самом деле сейчас лежал будто на ладони. Стройные линии фонарей очерчивали ленты дорог, по которым, мелькая огоньками, неслись крошечные машинки, разноцветная реклама раскрашивала улицы праздничными огнями, и весь этот город был мигающим, искрящимся, светлым и торжественным.