Пришелец из рая
Шрифт:
От негативных мыслей меня отвлек монотонный голос робота-регистратора.
– Назовите ваш код, – сказал он.
– 542 Ф.
– Ваш корабль заправлен и укомплектован пищевыми рационами, – сказал робот. – Вы собираетесь покинуть планету?
– Да.
– Тогда вам необходимо будет перебазировать корабль на резервную площадку, в пятистах метрах от космодрома и взлетать оттуда, – сказал робот.
– Это еще зачем? – не понял я.
– Ночью над космопортом во избежание хищения кораблей устанавливается силовой барьер, и взлет осуществляется только с резервных площадок. Пожалуйста, переместите корабль по меткам, которые будут показаны на полосе, но не поднимайтесь выше пятидесяти метров, – объяснил регистратор.
Я непонимающе посмотрел на землянина. Тот только кивнул, мол, такие порядки ему знакомы. Я зашел в кабину и внутренне улыбнулся, представляя удивленное лицо землянина, когда он увидит, что случиться. А произошло следующее, я бросил сумку со своей старой одеждой рядом с креслом пилота и отдал команду бортовому компьютеру в автоматическом режиме перебазироваться по меткам на полосе в нужное место и ждать меня. На все распоряжения ушло чуть больше двух минут, а когда я вернулся к Виктору, то вдоволь налюбовался тому, как изменилось его лицо, когда моя сфера бесшумно поднялась в воздух и направилась к стартовой площадке. Однако, когда космодром осветила яркая вспышка и ночную тишину сотряс оглушительный взрыв, превращая мой корабль в воспоминания, мое лицо стало точно таким же, как и у него.
Глава одиннадцатая
– Операция проведена успешно, – сказал Фрэнк Галахер.
Он снова находился в просторном кабинете своего непосредственного начальника. Лузовский сидел в своем кожаном кресле и молча смотрел на подчиненного. Его скептический взгляд с прищуром, был красноречивее слов. Фрэнк, прекрасно понимавший сигналы своего начальника торопливо продолжил отчет.
– Он согласился сотрудничать и выдал нам координаты объекта «Х», на этот раз окончательные, – сказал Галахер. – Он предоставил данные расположения центральной планеты, которая находится в неисследованном пока секторе галактики и даже изъявил желание отправиться туда вместе с нами. Во избежание повторения прошлых ошибок мы отправим его вперед к объекту «X», поэтому вероятность ошибки исключена.
– А как на счет помех на Каратаке? – спросил Лузовский.
Лицо Фрэнка помрачнело, превратившись из светло-серого в землистое. Он не докладывал Игорю Петровичу о неудачах на логистическом центре, но, по всей видимости, от главы министерства безопасности никакую информацию скрыть не представлялось возможным.
– Эта проблема также успешно решена, – сказал Фрэнк, замешкавшись на мгновение. – Корабль лирийца вместе с находящимися в нем пассажирами уничтожен нашими агентами. Поэтому никакой опасности больше нет.
– Опасность есть всегда, – тяжело вздохнул Лузовский. – Она может просто исходить из других источников, это понятно?
Фрэнк кивнул.
– Так точно.
– Вот и хорошо, – сказал Игорь Петрович. – Отправляйся на встречу с группой прямиком к объекту X. Сколько нужно время, чтобы добраться туда?
– Месяц, плюс минус пару дней, – сказал Галахер. – Это с использованием инопланетной технологии наших друзей из ассамблеи.
– Естественно, – сказал Лузовский. – Я лично посещу это место, как только все будет готово. Поэтому, прошу тебя, Фрэнк, подготовить все к моему прибытию, чтобы все в лучшем виде. Ты же понимаешь, мне потом главному докладывать.
– Так точно сэр, – сказал он. – Все будет в лучшем виде.
Настроение было паршивым. И это не смотря на то, что я сидел в удобном кресле, пристегнутый ремнями безопасности, на борту космического корабля, а не остался на Каратаке. Красивое блестящее судно, длинный вытянутый цилиндр с широкими, раскладывающимися телескопическими крыльями. Он мог одинаково хорошо маневрировать как в атмосфере, так и в космосе, где крылья не использовались, а втягивались в корпус. Кораблик, надо сказать, гораздо просторнее моего. Сидонцы вообще любили большие вещи, машины и строения. Стремление к гигантизму являлось характерной чертой этой расы. Возможно, это как раз объяснялось небольшой продолжительностью их жизни, и они стремились создавать большие строения, чтобы оставить память о себе. После того, как на моих глазах рухнул миф об абсолютной надежности наших технологий, я оказался полностью опустошенным внутри. Из-за этого взрыва нам пришлось в срочном порядке доставать новый корабль и быстро корректировать наши планы. Пришлось одалживать корабль у Корта. Сидонец конечно же высказался против, но Виктор намекнул, что в случае чего он может забрать себе его долю, чего вполне хватало на покупку нового корабля и Корт смирился.
Надо сказать, технологии у сидонцев оставались примитивными. Ни о каком слиянии бортового компьютера с нервной системой пилота здесь и речи не шло. Большинство команд и само управление велось вручную, а компьютер мог выполнять самостоятельно только простейшие команды. Привыкший к своим родным технологиям, я вряд ли смог бы быстро разобраться с этой штуковиной, но мне повезло, что Виктор отлично управлялся с такими машинами. Надо признать, что совет моего брата о поиске Рксу оказался очень полезным. Мне действительно повезло с ним и это внушало оптимизм. Еще больше радовало то, что мертвая планета, ставшая раем для торгашей, перекупщиков и жуликов со всей галактики, с отвратительным местным населением осталась позади. Сквозь прозрачный металл кабины пилота корабля проглядывал космос, зияющая чернота, усыпанная бесчисленным количеством звезд.
Я сидел в кресле второго пилота, передо мной расположилась архаичная кнопочная консоль и аналогичные рычаги штурвала. Рядом со мной на капитанском кресле сидел землянин, и одной рукой держась за штурвал, что-то нажимал на своей консоли другой. От Каратака мы пока отошли недалеко всего на десять миллионов километров и еще даже не покинули его систему.
– Что ты делаешь? – спросил я Рксу.
– Ввожу координаты для перехода на гиперскорость, – сказал он. – Кстати, не отстегивайся от кресла, не знаю как на ваших кораблях, на этом переход штука не из приятных.
– Что за рухлядь этот корабль.
– Торнео, – сказал землянин.
– Что?
– Он называется «Торнео», – пояснил Виктор. – На сидонском это означает «стремительный».
– Лучше бы он таким и оказался, – тяжело вздохнул я.
– Не переживай, сидонцы умеют строить корабли, я знаю, – сказал землянин. – Лучше подумай о том, почему твоя сфера взорвалась.
– Это не укладывается у меня в голове, – сказал я. – С самого детства я привык во всем доверять нашей технике. Никаких проблем с ней не бывало, это просто факт.
– И на старуху бывает проруха.
Я недоуменно уставился на него.
– Так у нас говорят. Если отпадает версия технической неисправности, можно подумать о другой. А вдруг корабль заминировали?
Я на мгновение задумался, а Виктор закончил ввод данных и на небольшом табло высветились цифры обратного отчета. Двадцатиминутная готовность до прыжка.
Мины. Я представил, как кто-то устанавливает на борту корабля мину. Причем не просто взрывное устройство, а запрограммированное на срабатывание через несколько секунд после старта. Это являлось абсолютно невозможным. Если бы корабль подвергся внешнему воздействию, бортовой компьютер сразу доложил мне об этом, как только я коснулся шара управления. Нет, здесь что-то другое. Я закрыл глаза и начал еще раз прокручивать в памяти последние мгновения до старта. Вот мы с Виктором выходим на площадку космопорта, смотрим на мой корабль, и ко мне подлетает робот. Я назвал ему регистрационный номер и услышал его доклад…