Пришелец
Шрифт:
Граф Таспер Каргон встретил их в бухте вместе со всем двором, фрейлинами и камер-юнкерами. Таспер преклонил колена перед Моргантиром, а затем его примеру последовали и остальные дворяне. Затем гвардия с обнаженными палашами — так как более высоких почестей гвардейские ритуалы не знали — проводила
Так Моргантир оказался дома.
Целый месяц герои жили в палатах Таспера, где им круглосуточно оказывали почести, достойные королей. Жизнь их превратилась в сплошной праздник: пиры и торжественные приемы, торжественные приемы и пиры, салюты и празднества, раздача милостыни и прием подношений. Одно действо сменяло другое, и все превратилось в единый карнавал, пока им не стала надоедать эта великосветская жизнь.
Затем, один за другим, путники стали возвращаться по домам: Лучник отправился в Гримвуд, к Лесным Братьям, Содаспес — в Братство Зеленого Плаща в Бабдаруле, Заброшенном городе.
Коньен, однако, остался на Каргонессе. Здесь его полюбили, причем всенародно. Он слагал песню об их приключениях и мытарствах, и этот труд должен был занять несколько лет его жизни.
Однако настоящие друзья остаются друзьями, особенно когда им нечего делить, кроме славы, которой на всех хватало с лихвой.
Да, явилась делегация Высшего совета Кровников, которая не собиралась уже семь столетий. Они пришли поклониться Моргантиру, сидевшему на почетном троне, рядом с Таспером. Затем делегация спросила уважаемого Моргантира, какой бы почетный титул присвоить ему чтобы, ненароком не оскорбить героя. Моргантир сурово ответил, что прозвища «герой», с каким обращается к нему народ, ему вполне достаточно, но, ежели они желают удостоить его еще большей чести, то пусть лучше снимут прозвище «нарушителя статута» с Таспера и его людей и снова свяжут их узами братства с Кровниками. Что и было исполнено с величайшим воодушевлением и торжественностью, и никто больше не смел попрекнуть человека, родившегося или жившего на Каргонессе. Больше никаких знаков чести Моргантир не просил.
Уже за один только свой последний поступок его на Каргонессе просто обожали.
Итак, Морган дышал соленым морским воздухом и улыбался солнечным лучам, касавшимся его лица, сжав пористый барьер балюстрады. Как хорошо остаться живым, среди друзей и отдышаться после громких и славных дел. Он много скитался по звездным мирам и сменил немало планет во вселенной, далеко улетев от родного дома. Наконец он нашел мир, который уже посещала его раса, и нашел здесь новый дом.
Он ничего не потерял. Он был просто счастлив.
За его спиной прозвучали шаги. Моргантир вздрогнул, поднял голову и обернулся, улыбаясь. Так могли звучать шаги только одного человека.
Нежный милый голос произнес:
— Ты рано встал сегодня, мой супруг, мой господин.
— Да, моя любовь, — ответил Морган. — Я люблю вставать рано.
И они застыли, рука в руке, тесно сплетая пальцы и ощущая тепло друг друга. И затем он и его жена Аргира направились в столовую, куда был уже подан завтрак. Там их уже ожидали богатыри-сыновья.