Пришествие двуликого
Шрифт:
Акулина, широко открыв глаза, так и осталась немой в кухонном проёме, а Серафим не столько понял, сколько ощутил, что надвигается беда. Ева всхлипнула под его рукой.
Вечером, когда вернулись мужики, горячо обсуждали новость. Вспомнили, что в посёлке давно происходили странные вещи: весь район обгородили основательным забором из металлического жестяного шифера, появилась мощная строительная техника, многие дачники суетливо бегали, что-то увозили, о чём-то спорили.
Бывшие друзья-алкоголики, когда притон у Алтарёвых закрылся, разбежались по
– Это же произвол! – возмущался Павлик. – Земля ведь законно принадлежит нам?
– Конечно, законно, – ответила за мужа Акулина, демонстрируя семье бумаги на дачную землю. – Надо идти в исполком, заявить в милицию.
Григорий хмурился, кряхтел. Сомневался он в возможности отстоять дом и землю.
– Похоже, тут замешаны серьёзные люди. Нам с ними тягаться бесполезно. Никто и ничто не поможет.
– Куда же мы пойдём, папа? – сморкаясь, воскликнула Ева. – Надвигается осень.
– Вот именно, – поддержала мачеха. – Надо бороться. Пусть хотя бы скомпенсируют нашу дачу.
– Вот насчёт компенсации ты правильно надумала, – приободрился глава семьи. – За это и будем бороться. Они не обеднеют, а нам подмога будет.
На том и порешили. На следующий день Акулина опять не вышла на работу, а отправилась в поход по государственным инстанциям. Проходила да вечера и вернулась уставшая, но удовлетворённая.
Ветер гонял по ухабистым дорожкам жёлтые листья. Находил дождь, и отовсюду веяло сыростью и унынием. Тем не менее, все были обрадованы итогами хождений поворотливой мачехи. Перестав пить, она обретала былую уверенность и напористость.
– Дудки им! – скрутила Акулина кукиш в сторону двери. – В юридическом отделе горисполкома мне сказали, что фирма, скупившая наш участок, должна скомпенсировать потерю по рыночной стоимости. А земля у нас, оказывается, дорогая, так как в черте города. И будут здесь строить отель на пять звёздочек. Вы понимаете, что это значит? – радостно блестели глаза у женщины.
– Ну, слава Богу… – выдохнул облегчённо Григорий. – Авось прорвёмся.
Все повеселели и с восторгом смотрели на мачеху. Сейчас она казалась волшебницей. Вот только Серафим был задумчив и серьёзен. Его не покидала необъяснимая тревога.
Прошли отведенных два дня…
Вокруг уже вовсю кипели подготовительные работы: сносились мощными бульдозерами дома, строения, фруктовые деревья; ровнялась земля под будущее строительство. Мусор вывозился громадными КРАЗами. Рёв моторов, гарь выхлопных газов, пыль забивали краски и звуки надвигающейся осени. Земля стонала и содрогалось от возмущения, но на её стенания никто не обращал внимания.
Решить вопрос с компенсацией никак не удавалось. Акулина даже не установила фирму – нового владельца посёлка. В исполкоме на неё смотрели как на ненормальную и просили прийти в следующий раз, поскольку земельный отдел завален более срочной работой! Разговоры с оставшимися обитателями посёлка, как правило, заканчивались проклятиями в адрес властей и новых богачей и никаких результатов не давали. Люди были разобщены, каждый спасался по-своему.
Ночь усталой тенью опустилась на то, что оставалось от строений и садов. Семья спала тревожным сном…
Сначала в нос ударил резкий запах бензина, а потом обдало жаром и стало трудно дышать. Серафим открыл глаза – комната наполнялась дымом, а за окном бушевало, гудело пламя! В доме уже слышались крики, плач и проклятия. Мальчик попытался встать, но что-то тяжёлое навалилось на него, подмяло под себя, и он потерял сознание…
Глава 2. Начало поисков.
Асмодей очнулся оттого, что его трясли. Оказалось, он лежит на полу, а Кирилл пытается привести его в сознание.
– Роман Витальевич! Что с вами? – плачущим голосом вопрошал парень, дёргая наставника за пиджак.
Он выглядел напуганным и растерянным. Роман с трудом поднял тяжёлую голову, сел, а потом, кривясь от ноющей тяжести в груди, с помощью Кирилла встал на ноги. Оглянулся… За окном было темно, а в открытую форточку тянуло сыростью. Кровать Дарьи была пуста, как и детская кроватка. В сердце снова кольнуло, но уже слабее.
– Ты не видел Дарью?
Голос прозвучал в тишине гулко и показался не своим, чужим.
– Нет никого… Только Афанасий Никитович.
– Да… я помню.
Они с Кириллом обошли дом, убедились в его пустоте. Открытое окно в одной из комнат привлекло внимание. Он выглянул во двор и с тревогой подумал: “Неужели Дарья сбежала с младенцем? Надо её срочно разыскать! Впрочем, это же касается и Олега с акушеркой Зинаидой”. Эта мысль подстегнула и показалась единственно реальной из всех, что давили душу и сердце. Роман даже воспрянул духом и дальше действовал энергичнее.
Вдвоем они погрузили тело профессора в “Москвич” и поехали в город. Больница, морг, жена и дочь Афанасия Никитовича – всё это промелькнуло для Амодея как бесконечный кошмарный сон! Вера, узнав о скоропостижной смерти мужа, смертельно побледнела, обхватила голову руками и безутешно зарыдала:
– Я знала, что добром не кончится. Мне все эти тайны не понравились с самого начала! – гневно бросала слова в сторону Асмодея бедная женщина, гладя головку оцепеневшей дочери.
Роман стоял, виновато опустив глаза, и думал о том, как быстрее установить – что же произошло? Больше всего его угнетала причина смерти профессора: поражение током! Как у Антония. Но ведь всё происходило на глазах у Романа. Откуда взялось высокое напряжение? Может где-то в оборудовании пробило? И человек нечаянно дотронулся? Мысли, предположения, сомнения.
Когда всё немного улеглось, взялся за поиски. Акушерка Зинаида и ассистент Олег исчезли. Оба оказались одинокими, без родственников. На их прежних местах работы только пожимали плечами: люди уволены давно и об их дальнейшей судьбе не наслышаны. Поскольку Зинаиду рекомендовал Олег, сомнений быть не могло: они были в сговоре и, очевидно, выкрали второго младенца. А, может, его и не было вовсе? Может это фантазии профессора, находящегося в шаге от смерти? Но тогда почему двое ассистентов пропали бесследно, как будто их и не существовало?