Пришлая
Шрифт:
Я сморщилась. Мне с детства постоянно твердили, что девочкам поднимать тяжести нельзя: для здоровья чревато. Но глаза старика светились такой надеждой, что я, сама того не желая, кивнула.
— Отлично! — воспрял духом дед. — Ну, давай!
И снова крикнув боевое: «Взя-ли!» — он вцепился в колесо. Я же подошла к телеге и попыталась приподнять край.
Спустя полчаса стараний, старик с сердитым видом снова бросил колесо на дорогу. Пыль взвилась столбом.
— Меняемся! — прокричал он мне в ухо.
Я с недовольным видом отшатнулась. А старик уже уперся в дно телеги руками и обгоревшим на солнце плечом и принялся кряхтеть.
Что поделать? Я приподняла колесо. Маневрируя, все же умудрилась вернуть его на положенное место.
— Хэп! — радостно крякнул дед, прихлопнув в ладоши. — А ты говорил, не выйдет. Тебя как звать-то, кстати?
— Аван, — коротко бросила я, вспомнив наставления Нолана и ни с того ни с сего сделав голос ниже.
— А я Морик, — подал мне руку старик. — Морик Сан. В порт направляешься? — я кивнула. — Ну тогда, залезай. Подброшу.
Я, улыбаясь, забралась в телегу. Морик же уселся за поводья.
— Пошла! — крикнул он, хлестанув лошадку по спине. — Ну вот! Вдвоем-то ехать куда веселее будет.
И мы довольно быстро покатили по проселочной дороге. Правда скрип колес стоял… наверное, даже в Онтасе его было слышно.
— А ты откуда сам-то будешь? — принялся заваливать меня вопросами старик, а я удрученно завела глаза.
«Так, Лиза! Пора включать фантазию», — скомандовала я себе, принявшись отвечать на вопросы портового торгаша Морика.
Уже на закате, с трудом въехав в горку, мы оказались в порту. Золотисто-багряная каемка солнечного диска к тому времени уже практически скрылась за горизонтом водной глади.
— Ух, — выдохнула я, изумленно глазея на бескрайнее бирюзовое море Атайи.
Портом, к моему удивлению, оказалось довольно внушительное прибрежное поселение. Десятков пять таких же, как и в столице, домов с пологими крышами было раскидано вдоль берега. Всюду светили небольшие уличные фонарики, а народ сновал туда-сюда с тележками и корзинами.
Очень сильно пахло рыбой. И далеко не свежей.
— Где тебя высадить, Аван? — обернулся старик, едва мы въехали на главную улицу.
Как я поняла, что эта улица в Порту центральная? Очень просто: она была на порядок шире тех закоулков, по которым мы петляли до этого. Да и почище здесь было. Никаких рыбьих голов и чешуи.
— Да здесь можно, — пискнула я, позабыв, что мой вид предполагает голос пониже. — Здесь, — подтянув подбородок к груди, повторила я почти басом.
Однако бас удивил Морика гораздо сильнее, чем девчоночий писк. Его обветренное лицо вытянулось и стало похоже на сушеную рыбину.
— Здесь, так здесь, — согласился он, подтягивая поводья. — Тпрууу.
Я спрыгнула с телеги и махнула рукой старику на прощание.
— Морик, подождите! — спохватилась я. — А где мне найти рыбака по имени Гастус?
Морик уже поднадал лошадке. Она крутанула хвостом и подалась цокать копытами дальше по мощеной улице.
— Гастус? Да во «Флигеле» поищи! — крикнул старик, обернувшись. — Он обычно там ошивается…
Голос дедка на последних словах был уже еле слышен. Крики местных жителей, торговцев и чаек перекрыли его старческое блеяние.
— «Флигель», — тихонько повторила я и покрутила головой в поисках вывески. — Простите! — ринулась я к молоденькой девушке с внушительной корзиной, наполненной свежей зеленью и чем-то напоминающим капустные кочаны.
Мой желудок, при виде снеди, вдруг настойчиво затребовал еды, заурчал.
— Не подскажите, где здесь «Флигель»? — улыбнулась я, поглаживая живот.
Девушка вдруг ни с того ни с сего запунцовела. Поставила корзину на мостовую и заправила выпавшую светло-пшеничную вьющуюся прядь за ухо. Я же невольно провела по своим обрубышам и чуть не заревела от досады.
— «Флигель»? Постоялый двор? — взглянула она на меня из-под ресниц. — Дальше по улице.
— Благодарю, — снова улыбнулась я, кивнув.
Девушка покраснела еще сильнее и вдруг протянула мне свою ладошку.
— Мое имя Берта.
Я с непониманием уставилась на нее.
— А тебя как зовут? — подсказала она, видя мое смятение.
— Лиз… Аван — спохватилась я, крепко пожимая протянутую руку.
— Лиз Аван? Странное имя, — засмеялась Берта, потрясая тонкой ручкой. Очевидно, я перестаралась, имитируя мужскую силу. — Что ж, Лиз, — девушка кокетливо наклонилась и подняла корзину. — Я работаю в лавке на углу. Так что, если будет свободное время, заходи.
Берта напоследок сверкнула темными глазами и потихоньку побрела по улице, а я же осталась стоять как вкопанная. И тут меня осенило! Причина столь странного поведения девушки мне вдруг стала ясна как день.
«Ну дела! Берта приняла меня за мужчину! — испуганно выкатила я глаза. — Все сходится!»
Я скривилась и, стараясь как можно быстрее скрыться из поля зрения девицы, не оглядываясь, зашагала в указанном направлении.
— Похоже, лучше мне не общаться ни с кем в Порту, — поднялась я на широкое деревянное крыльцо постоялого двора. — Не хватало мне еще ко всему в придачу обзавестись толпой поклонниц.
И снова брезгливо дернувшись, я потянулась к дверному кольцу.
Во «Флигеле», как и во всех подобных ему местах, было шумно и накурено. А рыбой воняло еще противнее и сильнее, чем на улице.
Женщин практически не было. Лишь одна стояла за выщербленной деревянной стойкой и со скучающим видом глядела на пьянчугу, что-то с жаром ей рассказывающего. А другая проворно уворачивалась он навязчивых ухажеров, разнося выпивку и еду.
То и дело раздавались ее возмущенные возгласы и хохот очередных смельчаков, рискнувших положить свою ручищу куда не следовало.