Пришлые

Михалева Юлия

Раньше Ясь об этом не задумывался. Никогда не возникало причины для таких мыслей.

– Ну… Может, он кому-то помешал, – прогнусавил Вол и протянул руку для приветствия поравнявшемуся с ними охраннику в сером жилете. – Здорово, Кир.

– И кому бы только Лёня мог помешать? Мы никого тут не знали, – сказал Дмитрий.

– Или что-то лишнее увидел, – неохотно добавил Вол.

Интересно. В таком случае, если бы у Яся был нож, то вчера ему следовало зарезать Вола, заставшего его на прогуле и питье браги?

– А может, у него что-то хотели украсть, – продолжал Вол. – Хотя это тоже вряд ли: для этого нужно знать, что у него при себе было. А если их даже на постой не пустили, то, выходит, ничего ценного не было.

– Но, может, если бы мы поняли, зачем, то и поняли бы, кто? – продолжил Ясь.

– Мысль-то верная у тебя, да только ума не приложу, какой мог быть мотив. Сколько сам думаю, ничего в голову не приходит, – признался Дмитрий. – Не представляю, что могло произойти с Лёней в этом сарае.

– Туда носят дрова с лесоповала, где я работаю, – уныло сказал Ясь. – А потом их разбирают на свои нужды, когда помощницы Главного добро дают, или выделяют за работу, как все материалы. Кто-то мог и днём зайти туда за дровами и увидеть твоего Лёню. Может, не ожидал, напугался и потому убил?

– Такое могло быть. Но только вы ж тут все в один голос говорите, что у вас так не принято. Да и как он из кармана-то у него перед этим нож вынул? Лёня с ним не расставался.

– Давайте на самом деле сначала ещё раз посмотрим, а потом будем гадать, – на сей раз на удивление здраво предложил Вол.

У входа в сарай на колоде сидел охранник. Видимо, день не задался сегодня у всей Оси – и этот хмур. Шмыгал носом и чертил что-то палкой у себя под ногами.

– Эй, Захар! – окликнул Вол.

Тот поднял голову, глянул без интереса.

– Нельзя сюда. Старший сказал – никого не пускать. Только Петра из коровника.

– А нам Главный сказал – искать, кто убил пришлого.

– Отстань, Вол. Ничего не знаю. Я только вчера из Топора вернулся – и сразу сюда посадили. Даже передохнуть не дали. Но указание от Старшего вполне ясное было.

Дмитрий, глядя на перепалку, в усмешке скривил губы.

– Так всё верно – я сын Петра, – сказал Ясь. – Меня и надо пустить.

– Про сына что-то не помню, чтобы он говорил, – скривился охранник. – Да ладно. Заходите, мне-то что. Под твою ответственность, Вол.

В сарае было темно – фонарь давным-давно погас – и пахло прескверно. У Яся аж в глазах зарябило. Сделав вдох, он едва не задохнулся и спрятал нос в рукаве.

Вол достал свои драгоценные спички, чиркнул и добрался до фонаря. Вместе со светом пошёл чад прогорклого масла, добавляя смрада в общее зловоние. Ясь жалел о том, что не захватил хотя бы шарф, чтобы укрыть лицо – но как он мог заранее догадаться?

В центре, чуть ближе к дальнему краю, по-прежнему под тряпками лежал человек.

Дмитрий спрятал нос в ворот рубахи.

– Ну что, давайте осмотримся. Джерри, сидеть.

Он подошёл к углу сарая и показал пальцем.

– Вот здесь был наш мешок. Рядом с ним сидел Лёня, когда я ушёл. Ничего здесь не вижу.

Вол вместе с фонарем двинулся в угол, снова оставив Яся в темноте. Красноватый свет плясал по штабелям дров, каменной стене и земляному полу.

– Тут полно следов, – сказал он.

– Ещё бы. Кто тут только со вчерашнего дня не топтался. Чем они нам теперь помогут?

Дмитрий приблизился к телу.

– Когда я вернулся, дверь была распахнута. Джерри забежала внутрь первой и стала скулить, я зашёл следом и увидел Лёню тут, где он и сейчас.

Пришлый поднял тряпку. Вол встал рядом, держа над телом фонарь.

– Вот так он и лежал – на спине, откинув голову, с перерезанным горлом. Интересно, надолго он теперь останется здесь?

– Совсем юнец, – заметил Вол, не ответив. – А ты чего там стоишь? – обратился он к Ясю.

Без малейшего желания Ясь приблизился.

Крепкий, большой, и такой же светловолосый и конопатый, как Ясь. Лицо приятное, мягкое. И действительно молод – хорошо, если не младше Яся, которому, как говорил отец, идёт двадцать шестой год. Обычно к этому добавлялось: а он всё ещё не вырубил горянку и даже не договорился в Главном доме о выделении для неё места, а ведь у многих уже в его годы свои дети растут.

И, похоже, по тому же пути решила идти и Ясна, которой на пару лет меньше. Соседи иногда перемывали им из-за этого кости, но отцу за хорошую работу выделяли достаточно пищи и материалов, и Главный его уважал, так что не слишком явными косыми взглядами соседи и ограничивались.

– У него есть семья? – Ясь продолжил вслух поток мыслей.

– Да, мать в Новом Сибирске. Он у неё единственный был, – глухо сказал в воротник Дмитрий.

Видимо, ещё и тяжко больная женщина, раз у неё всего один сын. Ясь вздохнул о судьбе незнакомки.

– А нож? – прервал скорбные мысли спутников Вол.

И посветил туда, где его нашли накануне. Испачканное в густом и черном оружие блеснуло у поленницы.

– Там он и был вчера, – подтвердил Дмитрий. – Я-то сначала его не трогал, но зато потом потрогали все.

Наклонившись, Вол поднял нож и принялся крутить в своих толстых пальцах.

– Занятный. Я прежде таких не видал. В Топоре иначе их делают.

– Везде свои мастера, – отозвался Дмитрий.

– Могу я себе оставить?

В полутьме Ясь не мог в деталях разглядеть выражение лица пришлого, который вдруг вытянул губы трубочкой и поднял брови.

– Ну, если ты думаешь, что он поможет найти виновного, то конечно. Но похоронить бы я его хотел вместе с Лёней. Он никогда с ним не расставался. Это подарок его отца.